Время от времени с громадным удовольствием и тихой грустью просматриваю пожелтевшие от времени черно-белые фотографии былых лет, чтобы оживить в памяти негаснущие воспоминания детства и юношества. Вот в руках одна из них, вернее, целая серия тридцатипятилетней давности – два пацаненка привалились к своему отцу в нахлобученной мешковатой кепке, присевшему на траву; держатся за руки дяди; смотрят снизу верх на солдата в странной форме, стоящего в кузове машины с откинутыми бортами. Их, иллюстраций исторических моментов, не было бы на свете, если бы очередной приезд дяди Текемурада не совпал с празднованием 9 мая, а он никогда не расставался с фотоаппаратом, довольно-таки редко встречавшимся в те годы в обычных семьях предметом. И отец, и старший брат матери уже давно упокоились в мире, а я сам теперь уже чуть постарше, чем они были в момент фотографирования.
Однако детские впечатления зримы, как будто все происходило всего лишь вчера. Настолько необычно и с размахом готовились мероприятия, столько тепла, душевности и одновременно величественной торжественности было в них. Тогда демонстрации и парады проходили на городском стадионе. Вроде все тот же, но почему-то теперь кажется таким крошечным. А в те годы он вмещал в себя почти весь город, включая гостей с Моргуновки с Полтавкой, на бетонных трибунах с неистребимыми колючими «капканчиками» (южное растение с шипастыми семенами, не знаю научного названия) поверх них. Приезжали и из более отдаленных сел. Главные события происходили внизу, на поле и беговой дорожке. Каждая в/ч соревновалась с другой – кто лучше украсит автомашину, кто какой военный эпизод сыграет с большей достоверностью. Сейчас уже трудно поведать в деталях, насколько красочно для мальчишеского взора смотрелись те грузовики со снятыми бортами, становящиеся импровизированными театральными подмостками. Но если на заднем фоне был нарисован танк с паучьей свастикой, то на него замахивался гранатой реальный веснушчатый паренек, смаргивающий капли пота у нас на виду…
Почему-то организаторам парада особо нравилось разыгрывать сцену атаки, инсценировку подвига Александра Матросова. Треск выстрелов, черный дым от холостых патронов, заляпанная красной краской спина парня, ложащегося на фанерный дот. К тому же, «убитые», после падения и краткой передышки, начинавшие ползти все туда же, в направлении атаки – вполне в духе наших собственных игр! Кажется, только в один год им было приказано не шевелиться до сигнала отбоя. Вся ребятня с нетерпением ждала конца представления, чтобы потом с радостными воплями рассыпаться по полю для сбора стреляных гильз. А с первых рядов трибун на них снисходительно посматривали ветераны, блистая орденами и медалями. Однако совсем скоро, через какие-то два-три года, с началом событий в соседней