Погода за сутки, прошедшие с нашего с Ильей телефонного разговора, ничуть не изменилась. Покрытое мглой свинцовое небо, постоянно моросящий дождь и противный холодный ветер, лезущий под тонкую куртку. Прекрасное начало дня.
Стараясь не клацать зубами от утренней прохладцы, мы проскочили в узенькую стеклянную дверь с прилепленным на ней графиком работы какого-то безликого ООО «Рога и копыта», прошли мимо скучающего пожилого охранника, миновали заклееные полосатой ленточкой узенькие двери неработающего гостевого лифта, и метнулись по обшарпанной бетонной лестнице на пару этажей вверх. Выскочив из узкой, окрашенной персиковой масляной краской, кишки лестничной клетки на нужный этаж, мы еще какое-то время попетляли по дебильному лабиринту коридоров, то и дело сверяясь с Илюхиными каракулями на маленьком измятом клочке бумажки. Уродливое дитя причуды архитектора-двоечника и желания выжать из минимальной площади максимум арендуемых помещений – окажись за очередным поворотом Минотавр, я бы ничуть этому не удивился. Между делом я бросил взгляд на свои часы. Они показывали половину седьмого.
– Мы не рано? – поинтересовался я у Ильи.
Илья, не сводя глаз с дешевых дверных табличек и не снижая заданного темпа, отрицательно мотнул головой.
– Нет, он сам просил подъехать пораньше…
Я не возражал против такого подхода к делу.
Илья, наконец, нашел нужную дверь, для вида один раз стукнул в нее загрубевшими до состояния лошадиных копыт костяшками пальцев, и, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно повернул ручку.
– О! Добрый день, господа!
Через плечо Ильи я заметил, как от письменного стола, на котором беспорядочной кипой лежали какие-то бумаги и стоял полуоткрытый ноутбук, отделился невзрачный человечек, завернутый в недорогой классический костюм-двойку, и с интересом поднял на нас свой взгляд.
– Мы от Руди, – отрекомендовался Илья.
Я пробурчал невнятное приветствие и протолкался в дверь следом за Ильей.
– Смит, – представился человечек, метнулся к нам и приветливо потряс наши клешни. – Вы можете звать меня просто Смит.
Настоящее это его имя было или нет, я так никогда и не узнал, но мне было на это наплевать. Мы представились ему в ответ. Говорил человечек с почти неуловимым, но все же ощутимым акцентом. Америкашка. Вежливый и по-деловому энергичный. Я почему-то вспомнил анекдот про вежливого лося. И это было не к добру – в том анекдоте для зверей, живших в лесу, все плохо закончилось. И у нас с Ильей были хорошие шансы повторить их судьбу.
Передо нами стоял цэ-рэ-ушник, в этом я был уверен. Неопределенного возраста, роста, пола, цвета и запаха. С эдаким, характерным для них, размытым пятном на том месте, где у нормальных людей должно находиться лицо, с отсутствующими мелкими деталями, которые можно было бы запомнить. Понятия не имею, отбирают их по какому-то принципу,