– Хорошо сидим, – сказал Лелик и впился зубами в котлету.
По паспорту его звали Леонид. Пару месяцев назад он вернулся из армии. Поступать в приличное учебное заведение он мог только следующим летом, а пока родной дядька по отцовской линии устроил его на свою автобазу, прикрепив к самому опытному водиле, чтобы, так сказать, человека из парня сделал, уму-разуму научил.
Самого опытного звали Борис Натанович. До пенсии мужику оставалось всего ничего. Дома у него имелись жена и взрослая дочь, сбежавшая с ребенком от мужа-алкоголика, собака лохматой породы по кличке Пыжик и сибирская кошка Васька. От длительных командировок Борис Натаныч в последнее время отказывался, два-три дня в рейсе по соседним областям проведет – пару дней дома торчит с внуком, телевизором и наваристым борщом. Чего еще желать? Разве что от парня этого избавиться, который учиться уму-разуму не спешил, торчал в своем интернете, читал какую-то ересь, а потом всю дорогу старшего товарища лечил. В качестве напарника он не особо и нужен – расстояния-то небольшие – но директор базы настоял на своем. «Покатайся, – говорит, – а там поглядим. В зарплате не потеряешь, мамой клянусь».
Впрочем, чего ворчать, от работы Лёнька не отлынивал, в армии так руку набил на недоукомплектованных ЗИЛах, что иногда любо-дорого посмотреть, какие он по убитым русским дорогам фортеля выписывает.
Сегодня напарники возвращались в родной Чебаркуль из Уфы, где утром под завязку загрузились башкирскими молочными продуктами. Больше половины скинули по дороге в Симе, Усть-Катаве, Юрюзани и Сатке. Оставшееся везли теперь до базы, вышли на финишную прямую почти налегке. Вот только руль залюфтил напоследок. Дотянуть бы спокойно до Чебары, а там на праздники поставит Натаныч свою старую «Сканию» мужикам в бокс, давно уж пора.
– Примешь капельку? – предложил Лёнька, щелкнув пальцем по полупустому графину.
– Я те приму, умник. Отработал – отдыхай. И не нарушай субординацию, а то я тебе такое резюме нарисую – на автодром в парке не возьмут.
Парень хмыкнул.
– Не пыли, дед! Субординация, придумал тоже. Мы, дальнобои, угнетаемые рыцари дорог, рабы руля и коробки передач, должны держаться вместе. Вот мы сейчас с тобой, понимаешь, тридцать первого декабря везем людям кефир и сметану, чтобы завтра им было чем похмелиться и дозаправить салаты. Мы с тобой служим большому делу, мчимся навстречу ветру и снегу, смахивая скупые мужские слезы, а денежки себе в карман положит буржуй-хозяин. А ты говоришь «субординация». Где справедливость?
– Ты закусывай, рыцарь, да отоспись как следует. Не дай бог остановят. Разрешил на свою голову.
– Праздник же, чо!
– Доливай –