– Вот дело! Однако парень, храбрец!
– Да уж, я втрое старше и то, пожалуй, наделал бы в штаны от ужаса!
Это замечание мигом вызвало оглушительный хохот.
– Ну и ловкость! Глядите-ка, господин, что метает кинжалы, кладёт их ровно, словно добрая портниха, стежок к стежку.
Под эти грубоватые восхищения, папаша Ястреб успел метнуть ещё пару ножей. Марсель, чувствуя приятную дрожь, совершенно расслабился, купаясь в лучах славы. Он больше не смотрел на Креспена, и отвечал на вопрос, о готовности, шаря блестящими от радостно возбуждения, глазами по лицам зевак. Но внезапно острая и жгучая боль обожгла руку чуть выше локтя. В первые секунды он даже не понял, что произошло. Машинально опустив взгляд, он увидел торчащую рукоять пронзившего его кинжала. Толпу прорезал женский визг.
– Святой Ансельм! Он зарезал мальчонку!
Марсель приоткрыл рот, в удивлении глядя на струйку крови, что бежала по рукаву и вмиг почувствовал непреодолимую слабость. Ноги его задрожали, лицо побледнело. Совсем перестав соображать, он с силой выдернул клинок, и кровь брызнула фонтаном, вызвав в толпе и вовсе истошные вопли. Серый от ужаса Креспен метнулся к нему и попытался подхватить под руки. Но Марсель, зажав рану рукой и сжав губы, увернулся и, выйдя на середину помоста, вновь отвесил грациозный поклон. И только скрывшись за пыльной вытертой занавесью кулис, он повалился в объятия хозяина. Толпа не на шутку разбушевалась. Зеваки требовали немедленного ареста метателя ножей. Самые отчаянные начали свистеть и бросать на помост камни и всякий сор, что попадался под горячую руку.
Побагровевший господин Базиль торопливо пошарил в глубоком кармане и сунул под нос раненому флакончик нюхательной соли. Марсель часто задышал отчаянно пытаясь сдержать тошноту. Но увидев искажённое лицо Креспена и слёзы, блестевшие в его глазах, из последних сил отпрянул от хозяина и прошептал.
– Дайте мне выйти, я… я… хочу показать, что жив и… папаша Ястреб не виноват…
– Чёрт! Муха, Колен! Да помогите же парнишке показаться толпе, может они впрямь уймутся. Проклятье! Оливия, детка, сейчас в твоих силах отвлечь этих умалишённых, иначе мы все угодим на каторгу! Иди же, давай, девочка, нацепи на лицо сладкую улыбку да задери юбки повыше, пусть лучше пялятся на стройные ножки, чем ринуться за гвардейцами.
Марсель двигался, как во сне и шум в ушах не дал ему разобрать и половины воплей толпы. Однако его появление в заляпанной кровью блузе и наспех перевязанной раной дало зевакам иллюзию, что мальчонка и впрямь отделался легким порезом. Они довольно загудели, когда он, едва не растянувшись на подгнивших досках помоста, ещё раз отвесил поклон и послал публике воздушный поцелуй. И не успели Колен с Мухой подхватить его с двух сторон и буквально на руках утащить прочь, как с обольстительной улыбкой выпорхнула