– Позвольте. Кого вы имеете в виду под «неким господином Язмаком»? Я и есть тот господин Язмак, который сочинил короткий рассказ под названием «Низкая изгородь» семьдесят пять лет назад – вставил свою ремарку писатель, и сразу же легкий смех прошелся по залу суда.
– Не знаю, поняли ли вы причину смеха в зале. Я так полагаю, – придав многозначительность своим словам, продолжил речь обвинитель, – людям стало весело от утверждения, что вы и есть тот молодой человек, сочинивший короткий рассказ семьдесят пять лет назад.
Писатель почувствовал себя крайне неуютно как от смеха в зале, так и от последних слов обвинителя:
– Нет, конечно, я уже не молодой. Мне уже девяносто три года. За эти годы много чего изменилось во мне. Изменились мои мировоззрения. Да и физически я уже не тот. Я даже успел заменить обе почки маленькими искусственными штучками. Иногда их даже вытаскивают и прочищают или заменяют новыми. У меня также есть искусственные суставы. Однако полагаю, что я все тот же человек, сочинивший упомянутый рассказ.
– Господин Язмак, как же вы можете утверждать, что вы являетесь тем человеком, который сочинил рассказ семьдесят пять лет назад, если вы подтверждаете, что вы уже не тот господин Язмак ни в плане физического состояния, ни в плане мировоззренческих восприятий? В госпитале, где вы проходили операцию по замене еще не изношенных почек искусственными машинами, «штучками», как вы их называете, сохранились кадры, где вы, радуясь, заявляете окружающим вам людям, что заново родились. Иными словами, вы начали представлять себя в новом свете. Вы стали другим человеком, – продолжил обвинитель.
– Ну так обычно говорят, когда люди избавляются от проблем, отягчающих жизнь, – последовал ответ писателя.
– Не только отягчающих жизнь. Те проблемы, от которых вы избавились, могли вызвать внезапную смерть, а избавление от них открывает возможности новой жизни. Однако оставим ваши почки там, где они находятся, в прошлом. И спрошу у вас: какова средняя продолжительность жизни в нашем обществе?
– Полагаю, сто двадцать-сто тридцать лет, – быстро ответил обвиняемый.
– Достаточно низкий показатель по сравнению с другими обществами. Оставим статистику в стороне, и ответьте на вопрос, пожалуйста: можно ли утверждать, что человек, которому сто двадцать лет, является тем же молодым человеком, которому когда-то было восемнадцать? – спросил обвинитель.
– Полагаю, что да. Ведь, чтобы человеку было сто двадцать лет, ему когда-то должно было быть и восемнадцать, – ответил писатель.
– Удивительно, что такой писатель, как вы, с большим опытом, приходит к такому заключению. Следуя такой же логике, можно утверждать, что для того чтобы существовало сегодняшнее поколение,