Нет. Она не хочет этого помнить! И тем более – это повторять! Ни-когда!
Чуть успокоившись, она вспомнила еще кое-что. Ее комнатушка располагалась как раз над ВИП-номером, и в полу была вполне приличная щель. Вот к ней Ольга и прилипла, начхав на грязные полы.
– …и скажи мне, дорогуша, как у тебя в борделе оказалась дочь благородного человека со стертой памятью и заклинанием…
Дальше нотариус произнес что-то непонятное.
– Ложь это все, мсье! – визгливо ответила мадам. – Как есть гнусная ложь. Я законопослушная жительница столицы! Я плачу налоги! И регистрация у меня в порядке. Всех девочек проверяли! Нет среди них никого незаконного!
Нотариус понизил голос.
– Бу-бу-бу…
– Да не может этого быть!
– Бу-бу-бу.
– Хорошо. – Голос мадам стал сухим и чуть испуганным. – Хорошо, ваша честь! Как прикажете, ваша честь. Спасибо за золото, ваша честь.
– Итак, на трое суток Матильда моя. Не смейте никого к ней пускать, вы меня поняли? – Он снова говорил достаточно громко, чтобы Ольга сумела все разобрать.
– Конечно, мсье, как вам будет угодно!
– И передайте ей, что я скоро за ней вернусь.
– Разумеется, мсье!
Внизу раздались тяжелые шаги, хлопнула дверь, а через несколько секунд что-то с грохотом ударилось о стену.
– Дрянь! Паршивка! Ну погоди у меня, сучка драная! Чтоб тебя!.. – мадам орала, топала ногами и что-то швыряла.
Ольга встала с пола, не желая больше слушать ее ругани. Все, что необходимо, она узнала, а ругаться мадам может хоть до вечера. А Ольга на всякий случай к баррикаде добавит что-нибудь еще. Например, вот этот бронзовый канделябр. Скобы для засова есть, самого засова нет – вот вместо него и будет канделябр. Черта с два вы до меня доберетесь, мадам!
Закончив с баррикадами, Ольга оглядела комнату, поморщилась, содрала несвежее постельное белье и прикрыла матрас халатом. А сама оделась в единственное более-менее закрытое платье, явно давно не надеванное, но хотя бы не грязное. Еще бы найти еды! Последний раз она ела вчера вечером, а уже далеко за полдень…
По счастью, в маленьком сундучке, запрятанном под кровать, нашлось несколько сухарей, а в кувшине для умывания – вода. Тратить ее на мытье Ольга не решилась, кто знает, может быть, ей придется просидеть тут до прихода нотариуса. Тем более ведро с крышкой стоит в углу, на крайний случай сгодится.
Примерно через полчаса в дверь постучали. Ольга не отозвалась. Постучали снова.
– Мими, ты спишь, что ли? – сладко-сладко спросила мадам.
Разумеется, не получила в ответ ни звука.
– Мими-и! – повторила мадам.
На несколько секунд за дверью затихло, потом из замочной скважины выпал ключ, вытолкнутый чем-то снаружи. Замок почти бесшумно отперли. Дверь попытались открыть, дернули пару раз, тихо выругались – и ушли.
– Ну что ж, красавица, –