– Хорошо. Ты в офисе?
– Да. Не была дома сегодня.
– Буду на месте позже, – сказал Мунк и положил трубку.
Полноватый следователь поднял руки вверх и потянулся. Диван оказался слишком жестким. У Мунка задеревенело все тело. Да он и не очень-то натренирован для такого. Надо было все же добраться до кровати, а это типичная ошибка новичка. Новое дело, работаешь сутками, забываешь поспать, забываешь поесть, и ему стоило бы не забывать, что такие дела редко бывают спринтом, в основном, это марафон.
Он сходил в душ и едва успел надеть чистую одежду, как телефон снова зазвонил. Мунк удивился, увидев, кто звонит.
Мириам?
Он как отец автоматически заволновался. Тот жалкий темный страх где-то внутри, который будто бы не хотел исчезнуть насовсем.
Так рано?
Что-то случилось?
– Привет, Мириам, – улыбнулся Мунк. – Уже встала? Как дела?
Он терпеливо ждал ответа. Знал, что ей нужно время, чтобы подобрать нужные слова, чтобы правильно все произнести.
– В…все нормально, папа. А… а у тебя?
– У меня отлично, – сказал Мунк, все же потянувшись за сигаретой: ему нужно было за что-то ухватиться.
Он так ею гордился, и было больно слышать ее такой. Она так мужественно боролась с последствиями травм. Как же это на нее похоже, упрямая девочка, и, конечно, не подавала вида, как тяжело ей это дается. И, кроме того, было так приятно слышать, как она снова обращается к нему «папа». После стольких лет размолвки, в течение которых она почти не разговаривала с ним. Когда их взглядам изредка доводилось встретиться, ее глаза излучали ненависть. Все было настолько ужасно, что она уже практически решила запретить ему видеться с внучкой. Но теперь это время позади. Слава богу и хвала. Для него не могло быть большего счастья. Но слышать, как ей приходится бороться? Ему пришлось взять себя в руки.
– Получилось вчера позаниматься?
– П…приходил… физиотерапевт. Х…хороший прогресс, кажется. Н…немного тяжелые руки, но… н…ноги стали намного с…сильнее.
– Отлично. Прекрасно, Мириам. Очень рад это слышать. Марион у вас?
– С…спит, – заикаясь, ответила дочь.
Мунк слышал, какие она прилагает усилия, чтобы говорить. Вообще ему бы хотелось, чтобы дочь положила трубку и отдохнула, но было очевидно, что у нее что-то на сердце, поэтому он дал ей продолжить.
– Он…на сказала, что ты купишь ей л…лошадь.
– Да, я обещал, просто лошадка для ее куклы, – быстро сказал Мунк.
– Не…не нужно ее так б…баловать, ладно? Я п…пытаюсь воспитать ее так, чтобы она не была такой… такой…
– Извини, – прервал ее Мунк, чтобы она не тратила сил впустую.
– Д…да, это важно…
– Конечно, Мириам. Я буду держать себя в руках, обещаю. Просто, ну, ты знаешь, я просто не могу сказать ей нет.
Мириам тихо рассмеялась. Это согрело Мунка. Он улыбнулся и закурил.
– Л…ладно, – продолжила дочь. – Н…но я не за этим звоню.
– А зачем?
На телефоне высветился новый вызов. Людвиг Гренли.