А генерал держал заморских курей чернобровых. Вот самая настырная к солдату подошла, косит глазом, но солдат сдержался, не запустил в нее сапогом, дал ей крошек хлебных. Курица в благодарность одарила солдата волшебным зернышком.
В 16–00 приехали гости в баньку: прокурор с сыном. Стали они париться с генералом. Солдат веником охаживает – прокурор покрякивает, нравится ему. Стал упрашивать генерала, чтоб продал ему банщика. Тот ни в какую – самому еще не надоел. Попарились, сели водку выпивать. Выпили килограмм, перешли на второй. Прокурор начал сыном похваляться: он-де силач, всем руки ломает. Генерал и спроси солдата:
– Сможешь прокуренка на руках осилить?
– Так точно, смогу.
Положил на зуб курицыно зернышко, стал как тигр и разделал силача под орех. Прокурор оскорбился:
– Смухлевали вы, волки позорные!
Генерал, не думая, раз ему в нос кулаком, а на словах добавил:
– Сам ты волк, а у сына твоего изо рта разит. Прокурор за порог и шипит:
– Еще пожалеешь, что обидел.
– Как бы не так, наши ваших всегда били, – захохотал генерал и показал прокурору вдогонку кукиш.
Очень он развеселился, усадил солдата с собой выпивать. Выпили килограмм. Перешли к следующему. Солдат удар держит. Генералу это понравилось, крикнул дочь. Та разом нарисовалась – из-за угла подглядывала.
– От прокуренка тебя простой солдат уберег, – объяснил ей генерал. – Пойдешь за него замуж?
Девка поскорее дала согласие, пока не передумал, измучилась во дворце скучать. Сыграли свадебку, солдата генерал комиссовал. Поехали молодые в Старгород. Выделили им угол за занавеской. Прожила там генеральская дочь с неделю и сбежала в Москву, устроилась в модельное агентство. Рекламирует теперь пельмени «Благолепные» и крем «Подноготный». Солдат недолго горевал, главное от армии отбоярился. Пошел иконостасы резать, зарабатывает хорошо, про прошлое не вспоминает. Рассказал как-то в бригаде свою сказку, все ну хохотать – в сказки молодые сейчас не верят. А вы верите?
Сапоги и балетки
Сапог не зря красуется на нашем гербе. Когда москвичи, ведомые Василием III, подошли к стенам Старгорода, на вал высыпало ополчение в кожаных сапогах. Руководил воинами князь Владимир.
– Э-э, – сказали обутые в лапти москвичи – у них чернь в коже ходит, не быть добру.
Забили в барабаны и убрались восвояси. Полководец вскоре умер, но в городе родилась традиция: каждый вечер на его могилу возлагали пару сапог. В них князь, незримый людям, обходил ночью город, охраняя его от напастей. В 1917-м власти пожадничали и снесли князю пару стоптанных прохарей. Что последовало за этим, знает каждый.
Жан