На самом деле эти процессы не увязаны жестко между собой, но они, достаточно часто, взаимодополняют друг друга (именно на таких примерах и сконцентрировался Абрахам Маслоу, когда разрабатывал свою теорию личностного роста). Люди, которые претерпевают личностное развитие, как правило, постоянно пытаются что-то делать, что-то созидать, то есть самореализовываться. Поэтому в компании людей созидательных, создающих какой-либо продукт – материальный, интеллектуальный, какой угодно, – «наших» людей, как правило, оказывается больше.
Выделить же какие-то особые качества личности, готовой к индивидуальным отношениям, ее черты, некий формальный перечень опознавательных характеристик невозможно. «Академических» критериев нет. Но в целом это люди, которые жаднее живут. В них есть эта потребность – создавать, творить, быть полезным. У них больше любопытства к жизни – любопытства в очень хорошем смысле и качестве этого слова. Так что у меня нет рецепта. Но я искренне верю, что таких людей много. Верю, что они не только в моей жизни встречаются. Что они живут и ходят рядом и что для встречи с ними в общем-то совершенно не обязательно быть доктором Курпатовым. Они есть, и я понимаю, что они точно так же, как и любой другой, хотят этих отношений. А если этого все хотят, то я не вижу никаких проблем в этих отношениях.
Проблемы начинаются, когда такие отношения пытаются формализовать, и здесь очень важно держать эту ноту – «да, мы что-то делаем вместе, потому что нам это интересно, но мы вместе не поэтому». Если эта нота держится, то все внутренние напряжения, которые возникают у этой пары, аккуратно кладутся на одну чашу весов, а то, что между ними есть, – такие очень глубокие, настоящие человеческие отношения – всегда лежит на другой. В общем, на одной чаше – главное, а на другой – то, что сегодня у кого-то шлея под хвост попала, пчела укусила, и кто-то кому-то что-то не то и не так сказал. И становится совершенно очевидно, какая чаша весов перевешивает.
Разные одиночества
При этом одиночества бывают разные. Одно дело – «одиночество стариков», другое дело – чувство одиночества, которое переживают молодые люди. И механизмы формирования этого чувства в разных возрастах разные. Старики потеряли свою «пирамиду социальной иерархии» окончательно и бесповоротно. У нас, людей среднего возраста, остается хотя бы какая-то иллюзия, надежда на то, что мы еще успеем найти, во что нам встроиться, в какую-нибудь другую «пирамиду», получше. А постперестроечное поколение – оно и вовсе не в курсе, что такое «социальная пирамида», поэтому, с одной стороны, они не так переживают по этому поводу (ностальгировать-то не о чем), но, с другой стороны, они себя «уместными» не чувствуют, как перекати-поле какое-то.
Вдобавок