Диана скучала по Роме. Когда он был рядом, ей порой казалось, что он занимает слишком много места, отнимает слишком много времени, а теперь ей было неуютно от той пустоты, что, казалось, заполнила и дом, и саму душу. Она отчаянно захотела съездить на его квартиру, укутаться в его вещи, вдохнуть их аромат, но не решалась. Дубликат ключей манил из коридора, но Диана понимала, что эта поездка будет неправильной, да и чувство вины заставляло оставить подобную затею.
Она заварила кофе такой же крепкий, как любил Рома и села на кровать. Похороны были уже завтра, и она не была уверена, что готова на них идти. Ей необходимо было собраться с мыслями. Собраться с духом. Ей придется взглянуть в глаза его родителям и сестре. Но как? Как это сделать, когда чувствуешь себя убийцей? Снова. Как в тот злополучный вечер десять лет назад. Нет. Она не должна об этом вспоминать. Это страшное воспоминание похоронено в надежном месте, о котором знает она и мужчина из прошлого, но тот никогда ее не предаст. ОН будет молчать, так же как и она. Обоюдная клятва. И вспомнились окровавленные ладони.
…
На обгоревшее лицо, пусть и тщательно обработанное гримом, было страшно смотреть. Елесеевы зачем-то решили прибегнуть к услуге «Улыбка усопшего», и теперь лицо Ромы выглядело, как жуткая и несуразная маска: не так он улыбался, совсем не так. Диана никогда не могла спокойно смотреть на мертвецов. Она отводила глаза и сейчас. Все было как в тумане. В происходящее не верилось, пелена слез застилала глаза, но плакать больше не было сил, и влага просто копилась внутри, создавая иллюзию миража: Диана с трудом видела, как самые близкие люди провожают Рому в его последний путь. Вместе с ними, едва разбирая дорогу, она дошла до кладбища. Гроб медленно опустили в землю, и каждый по очереди бросил горсть земли. Она была последней. Чуть склонилась над гробом и едва не упала. Голова внезапно закружилась – весь мир завертелся вокруг. На трясущихся ногах отошла в сторону и прислонилась к соседнему надгробию. На нее никто не обратил и малейшего внимания, и она остро ощутила одиночество, а затем вернулось чувство вины. Оно было всепоглощающим и таким сильным, будто грудь сжали в тиски на пару мгновений. Постепенно дыхание восстановилось, и, прижимая руки к неровно бьющемуся сердцу, она проследовала к лимузину, в котором уже сидела Ромина семья.
Диана впервые была в доме его родителей, но рассматривать со вкусом обставленное и невероятно богатое помещение не было сил. Она медленно опустилась на стул с резной спинкой, а сестра Ромы тем временем сновала туда-сюда, расставляя на большом столе блюда с аппетитной едой, но вот Диане есть совсем не хотелось. Она могла бы помочь Ире, но не решалась заговорить, к тому же она не знала, как именно нужно расставлять еду. Ира явно соблюдала определенные правила: по правой стороне