Ульбе не поверил встреченному в пути гонцу, доложившему о том, что пленница исчезла, но все же быстрее погнал коня.
“Случилось небывалое: впервые со времен своего появления пери признали красоту человеческой девушки, впервые ссорились за нее, даже золота не пожалели жадные колдуны, а она исчезла у них, глупых, из-под носа, – так думал все более раздражавшийся Ульбе. – Неужели и вправду сгинет род пери, и память о нас увянет, как трава в зной?”
У подножья Окжетпес, словно огромный стог сена, лежали переломленные стрелы, скала, еще вчера ничем не выделявшаяся среди других, кроме как величиной, сейчас была похожа на гигантский гриб с выщербленными стрелами ямками под шляпкой.
Примчался гонец: у берега, на одной из берез, найден первый след – золотой волос беглянки.
– Оцепите хребты с внутренней стороны, не дайте ей вырваться в степь, – приказал царствующий, и отряды дозорных вместе с Бареном умчались выполнять приказ.
На вершине что-то блеснуло, и Ульбе поднял голову – золото пластины сверкало, отражая солнце. Развернув коня, играя желваками скул, царь направился за гонцом. Примчавшись к березовой роще, Ульбе встретил отряды лучников возвращавшихся с южного берега озера, не обнаруживших больше никаких следов.
Царь был взбешен: тут явно было замешано колдовство “царской магии”, вот и лучники угрюмо смотрят на него, подозревая в том же его, Ульбе. Царь вдруг испугался: его стража ловит беглянку, а он один среди мрачных лучников. А рядом с ним, словно не замечая его злобы, стройные молоденькие березки свежей, зеленой листвой прикрывали белоснежные колени, смеялись о чем-то своем. Вытащив из-за голенища ичигов камчу, царь бросил ее в березы: “Бей их, пока не скажут, куда ушла Дева! Бей их все! Изломай”.
Камча полетела по рощице, щелкая направо и налево, вперед и назад. Стон поднялся над деревьями, подрубленные ветви и листья устлали пробужденную весной землю, а плеть продолжала свою работу…
– Мы спали всю ночь! – вопили березы.
– Не верю! – заглядывал в остатки кроны Ульбе. – Куда она убежала? Скажите, и я остановлю плеть.
– Мы ничего не видели! – плакали истерзанные, истекающие соком деревья, и лишь когда стоны иссякли, царственный спрятал камчу.
Через искалеченную рощу, слыша едва сдерживаемые стоны и проклятия берез, к Ульбе шел Джанга.
– Все, кто участвовал в состязании, считают себя обманутыми. Многие отдали последнее золото… Лишь ты, наполнив казну, похитив наш приз “царской магией”, оказался в выигрыше. Поэтому мы хотим, чтобы ты отдал нам золотокосую девушку, а мы доведем наш спор до конца.
Лечники