Посреди этого воя они стали неистово подпрыгивать, груди их тряслись, на губах выступала пена. Некоторые без сознания валились на пол, будто страдающие падучей. Казалось, в них вселился дьявол и от этого они сошли с ума. Совсем рядом мы слышали хныканье и плач детей, находящихся в отдельном помещении. Хотя к тому времени я уже более полугода встречался с дикарями и хорошо сжился с ними, меня – не буду скрывать! – охватил страх. Чем это может кончиться, спросил я себя, и мне захотелось скорее вернуться обратно в форт».
Ведьмовской шабаш наконец прекратился, женщины и дети смолкли, и Жан де Лери услышал из мужского дома такой чудный хор, что не мог сдержать желания его увидеть. Женщины старались его остановить, говоря, что это запрещено. Но с ним ничего не случилось, вместе с двумя другими французами он дошел до мужского дома и присутствовал при празднике.
Из рассказа следует, что мужчины и женщины здесь строго разделены и разведены по разным домам, которые, однако, находятся поблизости друг от друга. Они не могут друг друга видеть, но тем внимательнее прислушиваются к звукам, которые доносятся с другой стороны. Они издают один и тот же крик, тем самым повышая и степень возбуждения противостоящей группы. Настоящие события разыгрываются у мужчин. Однако и женщины участвуют в разжигании массового чувства. Стоит отметить, что при первом звуке, донесшемся из мужского дома, женщины сбиваются в тесную кучу и на дикие крики со стороны мужчин отвечают не менее дикими криками. Им страшно, потому что они заперты, не могут выйти наружу и не знают, что происходит у мужчин. Это придает их возбуждению особенную окраску.
Они прыгают вверх, как бы стараясь выпрыгнуть наружу.
Черты истерии, отмеченные наблюдателем, характерны для массового бегства, которое сталкивается с препятствием. Естественным для женщин было бы бежать к мужчинам, но, поскольку на это наложен строгий запрет, им остается, так сказать, бежать на месте.
Любопытны ощущения самого Жана де Лери. Он чувствовал возбуждение женщин, но не мог присоединиться к их массе. Он был, во-первых, чужим, во-вторых, – мужчиной. Находясь посреди них и все же к ним не принадлежа, он боялся стать жертвой этой массы.
О том, что участие женщин по-своему не пассивно и вовсе не безразлично для мужчин, говорит другое место в сообщении. Колдуны племени, или «караибы», как их называет Жан де Лери, строжайше запретили женщинам покидать дом. Они, однако, велели им внимательно слушать мужское пение.
Воздействие