– Девушка, вам не в центр? – раздался сзади голос с акцентом.
Обернувшись, я увидела невесть откуда взявшееся тут в такой час такси. На переднем сидении маленькой «япошки» с правым рулем уже была одна пассажирка, и поэтому я и решила, ничего страшного в том, что я сяду в машину, не будет. Так-то меня нельзя назвать доверчивой особой. Через минуту я уже скрючилась на неудобном заднем сидении, отходя от пронзительного ветра и приводя в порядок мои отпущенные на свободу непокорные волосы.
Выйдя из машины частника прямо перед больницей, я снова провела минут сорок в больничных коридорах, дожидаясь с обхода маминого лечащего врача. Сидя на жесткой кушетке, которая, наверное, помнила проходящих мимо старушек юными комсомолками с горящими глазами, я от нечего делать просто изучала глубину и фактуру мелких трещин на стенах, чей возраст безуспешно пытались прикрыть ремонтом. Может, в больнице и навели лоск и снабдили самым современным оборудованием, но с тем, что то там, то тут наружу лезут свидетельства прожитого зданием времени, сделать ничего не смогли. Я пробовала заняться предварительным просмотром отснятых кадров и удалить совсем уж испорченные, но очень быстро поймала себя на том, что не могу сосредоточиться на фото. Вместо свинцово-серого сегодняшнего моря я видела его совсем другим. Мистически черным, почти совершенно гладким, словно озеро нефти, с яркими лунными бликами, складывающимися в знаменитую, воспетую тысячами поэтов дорожку. И еще нежным и теплым, ласкающим кожу, подобно трепетному, робкому любовнику, который так боится позволить себе лишнего, хоть и обладает сокрушительной силой. Таким оно бывало в моем детстве, когда я сбегала из дома, только услышав, что мама и дядя Максим ушли спать, а мой мучитель, ставший причиной моего почти добровольного заточения, убрался из дому на очередную гулянку. Именно во время одной из таких тайных ночных прогулок я стала случайной свидетельницей реального секса. И, конечно, мужчиной не мог оказаться никто другой как обязательно мой сводный братец. Будто из миллионов парочек, во все времена занимавшихся сексом на пляже, я просто неминуемо должна была наткнуться на него с очередной однодневной пассией. До этого я, конечно, сто раз видела почти голых, обнимающихся весьма откровенно людей. Ради бога, многие ведут себя, мягко говоря, весьма раскованно даже в общественных местах, находясь на отдыхе. Тут, видимо, срабатывает некий механизм, отпускающий на волю тайные фантазии и обманчивое ощущение оторванности от обычной обстановки, и самоубеждение, что раз ты далеко от дома и об этом никто не узнает, то можно и почудить, и дать волю глубоко