И лишь потом изумлённые люди заметили ещё одну страшную и нелепую подробность. На спине у каждой птицы, обхватив одной рукой бревно шеи, сидел крошечный человечек. Пронзительное курлыканье птиц сливалось с воинственными криками всадников.
Даже будь у охотников луки, они не смогли бы остановить несущуюся лавину. Среди людей началась паника. Кто-то вскинул копьё, готовясь защищаться, кто-то бросился к реке. Передняя птица поравнялась с одним из охотников. Тот ударил копьем в нависший над ним распахнутый клюв, прямо под заострённый язык. Клюв сухо щелкнул, копье переломилось. Не останавливая движения, птица ударила сомкнутым клювом и, вздёрнув в поднебесье залитую чужой кровью голову, помчалась дальше.
Таши кинул бесполезное копьё и, сорвав с пояса боло, мгновенно раскрутил и метнул его. Бросок оказался удачен. Ремень захлестнул чудовищную ногу, но камни, не причинив вреда, стукнули о грубую чешую. Таши что есть сил рванул ремень, стараясь опрокинуть заарканенную птицу, но та, даже не почувствовав усилий человека, резким движением вырвала ремень из рук Таши. Таши упал на бок, едва не придавив пискнувшую девчонку. На мгновение над ним мелькнули пышные, кудрявящиеся на концах перья и знакомая, заросшая клочковатой бородой мордочка всадника. Всадник, перегнувшись, ткнул пикой, стараясь достать Таши, но юноша рывком уклонился от удара, вскочил и, петляя, бросился к воде. Рядом бежали другие охотники. Птицы настигали их, тратя на каждого не более одного удара. Клокочущий визг карликов победно разносился окрест.
В воду птицы не пошли, и те из людей, кто достиг реки, оказались спасены. Спешившиеся карлики прыгали на берегу, грозили пиками, издевательски вопили и швыряли вслед плывущим камни. Птицы поспешно, словно их подгонял невидимый хлыст, расклёвывали тела убитых: людей и согнутых.
Таши плыл, загребая одной рукой, другой придерживая над водой головку девочки. В груди плескалась бессильная ярость, и даже холодная вода не могла остудить её.
«Карлика надо было сбивать, а не птицу, – укорял он себя, – или попытаться захлестнуть ей обе ноги разом. Если бы ремень выдержал, тогда и птица упала бы… Но главное – карлика достать… жаль не удалось… И всё-таки их лазутчика я застрелил, так что на наш берег они не сунутся».
Великая река течёт плавно и сильно. Таши, оберегая ребёнка, не мог плыть как следует, течение тащило его мимо обрывистого мыса, где пытались высадиться согнутые, мимо заросшей с камышами косы, где был подстрелен лазутчик. Таши плыл, прижимая к себе девочку, терпеливо сносившую передряги последних