– Не обращай внимания, – отмахнулся. – Ты же знаешь этих девчонок!
Савин нарисовался в проёме, наблюдая за тем, как друг застёгивает сумку:
– Собрался?
– Ага, – кивнул, бросая баул на пол и отпихивая его ногой.
И друг широко улыбнулся:
– Прошу к столу!
– Ксения! – позвал девушку насыщенный мужской голос. – Идём пить чай!
– Иду, дядь Андрей! – отозвалась та. Она уже обследовала огромный огород Самойловых и облюбовала грядку с клубникой, на которой они с Женькой паслись со вчерашнего вечера.
– Женька! – голос продолжил звать остальных. – Антошка! Мать!
Ксюша отряхнула руки и, перешагнув через грядку, выбралась на сырую дорожку, пахнущую землёй и мокрыми листьями. Неторопливо побрела в сторону беседки, поставленной посреди двора. Вокруг неё посажен виноград, и зелёные плети ещё не успели подняться высоко по натянутым нитям. Поэтому из неё можно любоваться красивыми летними закатами.
Девушка вошла в беседку, где глава семейства Самойловых заваривал чай, запихивая в маленький пузатый чайник смородиновые листья. Он улыбнулся Ксюше, и у неё сжалось сердце.
Это был высокий мужчина, в волосах которого только-только начинала появляться седина. Ростом и комплекцией он напоминал ей её собственного папу, хотя и был бы сейчас старше него на добрых лет шесть-восемь.
– Мм… Как вкусно пахнет! – Ксюша слегка поёжилась и зажмурилась от улыбки, которую хотелось растянуть до ушей.
Как же ей тут нравилось! Как напоминало их собственный дом, оставшийся где-то в далёком прошлом… Здесь она была почти счастлива. Если бы не щемящее чувство тоски…
– Где Женька? – спросил мужчина.
– Она разговаривает с Иваном, – отмахнулась.
Он покачал головой:
– Неприятная история. Не думаю, что из этого получится что-то хорошее.
– Я хочу сейчас вытащить её на прогулку, отобрать у неё телефон и закинуть его подальше!.. Вроде бы он скоро приедет. Вы не будете против, если я заберу её обратно в город?
– Наверно, для неё сейчас так будет даже лучше, – глубоко вздохнул. – Тебе покрепче?
– Нет, – качнула головой в ответ. – Вы очень любите Женьку, – заметила.
Он улыбнулся уголком рта и проговорил, наливая ей чай:
– Я всегда хотел сына, как любой отец. Сын ведь это продолжатель фамилии, наследник. Мы ждали Антона двенадцать лет. Женьке было уже восемь, когда он родился, и я почти свыкся с мыслью, что она у нас одна. Антошка – мамин сын, а она – моя дочка…
У Ксюши навернулись слёзы на глазах, и она опустила голову:
– А у меня нет папы… Ему было всего тридцать пять, когда он погиб. Я родилась, когда он служил в армии. Бабушка приглядывала за моей матерью всю беременность, а потом