Мои руки сжались в кулаки. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди.
– Зачем ты мне всё это показываешь? Время инквизиции прошло. Не думаю, что кто-то в трезвом уме надумает воспользоваться дьявольской коллекцией.
Мужчина хищно улыбнулся.
– Ты зря так думаешь. Мы все находимся на земле достопочтимого Анура Шах-Вайрата, великого повелителя пустыни. Так вот. В его племени до сих пор сажают на кол или сжигают непокорных.
Я искренне порадовалась, что Мия находилась за сотни миль отсюда. Неизвестно, какое наказание мог придумать для потенциальной дочери жестокий отец.
– И что? Мне стоит бояться? Заливаться в крике по ночам? Не дождёшься. Я не боюсь боли хотя бы потому, что рано или поздно она закончится, и судьба пошлёт смерть, как облегчение.
Араб широко открыл глаза. В тот момент я была готова поклясться, такой реакции он не ожидал. Тем не менее, через долю секунды мужчина взял себя в руки.
– Глупая женщина! Не играй с огнём. Скоро ты познакомишься с Мину. Вот ей Аллах не даровал такой благодати.
Я предпочла промолчать. К чему тратить красноречие на обыкновенного бандита? К чему призывать жестокого человека к милосердию и состраданию? К чему искать в нём крупицы чести и достоинства?
Али указал на дверь, и я порадовалась, что экскурсия закончилась довольно быстро. Не тут-то было. Обогнув музей, мы двинулись к современному зданию, которое совершенно не вписывалось в общий ансамбль. По запаху, ударившему в нос, я поняла, что мы в больнице. Стеклянные двери поползли в разные стороны, и перед нами возник худой сутулый парень в толстых роговых очках.
– Новенькая?
Али кивнул.
Сделав широкий жест, горе-доктор пропустил нас в кабинет.
– Всё, как обычно? Прививки, осмотр, успокоительное? ― он вновь обратился к тюремщику, словно меня здесь и не было.
– Пока без успокоительного.
Парень подошёл к стеклянному шкафчику, распилил несколько ампул, молча вытер моё предплечье спиртовым тампоном и, наконец, обмолвился словом с недостойной.
– Не напрягай мышцы. Это не больно.
Уколов я не боялось. Но в тот миг мне показалось, что внутрь моего тела вливалось жидкое стекло. Я уже не чувствовала пальцев, когда врач выдернул иглу и прижал тампон к крохотной ранке.
– Теперь раздевайся, и на кресло.
Я с ужасом вцепилась в жалкие останки некогда прекрасного платья.
– Иди же! Или вызвать охрану?
Нет, только не охрану! Опустив голову, я поплелась в угол и, сбросив наряд, осталась в трусиках и лифчике.
– Я же сказал, раздевайся полностью.
Зажмурившись, я медленно расстегнула бюстгальтер и перешагнула через тонкие стринги.
Доктор подошёл ближе, поправил очки и бесцеремонно ощупал моё тело.
– Открой рот!
Я послушно