Разное счастье. Ольга Камашинская

Но такие подробности их переписки мог знать только Иван Сергеевич. А потом связь прервалась. Абонент стал не доступен, когда она пыталась дозвониться. Нина Степановна сидела на скамейке возле дачного домика и переживала целую бурю противоречивых эмоций. Сначала это был шок. Неужели не существует на свете вообще Ивана Сергеевича? Так кого же она любила эти полгода? Потом пришла злость на шкодливого негодяя, так изощренно игравшего ее чувствами. Но вскоре в голове запульсировали самокритичные мысли: «Доверчивая дура! Как можно было совершить такой необдуманный поступок? Потратить столько денег, пролететь всю страну и оказаться в таком дерьме?!» И снова возникло горькое разочарование от нереализованной любви, сменившееся острой жалостью к себе. И женщина заплакала, не видя ничего вокруг себя.

      – Ты чего ревешь? – вдруг услышала она.

      Подняла заплаканное лицо. И увидела напротив себя старика в камуфляжных штанах и ватнике. За спиной у него висела допотопная берданка, а рядом с ним стояли две огромные собаки, дружелюбно вилявшие хвостами. Старик был похож на белорусского партизана. Он уселся на скамейку. Собаки (немецкая и среднеазиатская овчарки) улеглись рядом. Вытащил сигареты, предложил Нине Степановне. Та баловалась курением только в институте, но тут закурила и постепенно успокоилась. Они курили, сначала молча, а потом старик начал расспрашивать, кто она такая и что делает на чужой даче. Сам представился Петровичем, сторожем дачного общества. Поддавшись порыву облегчить душу, женщина все ему рассказала. Выслушав, Петрович сказал:

      – Знаю я этих ребят. Родители редко бывают на даче, а Ромка, их сынок, разных девок сюда возит. Но это вряд ли он. Бойкий сильно, не до этого ему. Кто – то из его дружков так тебя обманул. Выпороть бы этого урода! Тебя – то я понимаю, Нина. Тяжко бабе одной жить. Но нас, мужиков, меньше, на всех женщин не хватает. Ну, ничего, найдешь еще себе. Не переживай. А пока у меня поживешь, в тепле. А то заморозки обещали, ты в этом домике замерзнешь. Ты меня не боись, я не обкраду тебя и не снасильничаю. Ни к чему мне уже это. Да и своя бабка есть. Только сейчас она уехала дочку навестить в Краснодарский край, та вторую внучку нам недавно родила.

      И они перенесли вещи Нины Петровны в дом сторожа. Петрович накормил женщину борщом. Они выпили по стакану водки. Разомлев в тепле, женщина захотела спать. И старик, расстелив ей постель на большом диване в спальне, сам лег в другой комнате.

      5.

      Нине Степановне понравилась эта необычная жизнь в доме сторожа. Они ходили в лес за опятами, пилили, заготавливая на зиму, дрова, готовили вместе обеды, изредка отправлялись в деревню закупать продукты в маленький магазинчик. Два раза в день с собаками обходили территорию дачного поселка, «бомжей гоняли». Физический труд на свежем воздухе и длительные прогулки благотворно сказались на ее самочувствие и внешности. Женщина похудела, стала бодрее и выносливей. Лицо ее стало свежим,