– Я распорядился все вывезти, вот только возможностей для производства нового оружия не было. Да и патронов чудовищная нехватка. К тому же американцы обещали наладить поставку пулеметов Кольта.
– И обманули – прислали совершенно негодные «Сент-Этьены»…
– Да, это так, – с нескрываемой горечью отозвался Колчак на реплику Арчегова. – Но и наладить выпуск этого оружия, при нашей бедности технического оснащения – неразрешимая задача.
– Через две недели оружейники обещали изготовить первый образец данного автомата, а к концу месяца освоить мелкосерийное производство. В Иркутске простаивают обозные мастерские, вот мы их и задействовали. Патроны к ним поставят японцы.
После слов полковника Колчак вздрогнул и впервые отвел взгляд в сторону. Ермаков невольно пожалел собеседника – испытать такой стыд не каждому дано. Во время разговора заслуженному адмиралу, неоднократно показали многие промахи и просчеты, которые он допустил, будучи Верховным правителем России. Как котенка, натыкали мордой в лужицу собственной мочи – знай, как пакостить!
– Что вы можете сказать о Шмайсере, Александр Васильевич? – Своим вопросом Ермаков решил отвести Колчака от неприятных мыслей.
– Немецкий офицер, в войну находился в одной из африканских колоний. Михаил Александрович попросил зачислить его на нашу службу в чине капитана. Так же, как другого немецкого офицера, если не ошибаюсь, он принял русскую фамилию своей матери – Фомин, – воевавшего в той же Африке. Я подписал соответствующий приказ. И еще побеседовал с ними – этот полковник Фомин показал удивительный дар предвидения, многое сбылось…
Колчак замолчал, нервно закурил папиросу. Молчал и Ермаков, переваривая услышанную информацию, которая прекрасно дополнила рассказы наскоро опрошенных ижевцев на станции Иннокентьевской.
«Так вот какая у нас Кассандра выявилась. Странные у Михаила Александровича немцы в качестве флигель-адъютантов, с автоматами ППС и пехотными «дегтярями». Они, вне всякого сомнения, спасли императора в Перми от казни. А оружие говорит об одном – эти немцы такие же «попаданцы», как азм, грешный, только стволы как-то протащили. Поговорить нужно с ними серьезно», – надолго задумался Ермаков, смоля очередную папиросу, от которых во рту стояла горечь. Но сказал адмиралу полковник совсем иное:
– В нашей Сибирской армии вернулись к императорскому чинопроизводству, – Ермаков лукаво улыбнулся и многозначительно посмотрел на адмирала, поймав взгляд. Сейчас они смотрели глаза в глаза, и что-то дрогнуло в душе бывшего Верховного правителя.
– Вы хотите сказать, – начал было адмирал, но Ермаков перебил его, хотя понимал свою бестактность. Но в данный момент именно она и была нужна, дабы показать искренность.
– Премьер-министр Вологодский сегодня утром отправил Михаилу Александровичу телеграмму с предложением, от которого государь, – полковник надавил на последнее слово, – не сможет