Часть первая
Эти познания об истории рака и его названии я сначала получил в институте, а затем, когда появился интернет, уточнил на соответствующем сайте. На шестом курсе, когда началась субординатура по хирургии, я, попав на цикл по «Онкологии», понял, что онкологом быть не смогу, так как тяжело переношу страдания пациентов.
Онкологическое отделение в областной больнице насчитывало десять палат. В каждой по пять кроватей с больными. Люди были разные, образованные и не очень, с достатком, положением и без. Актрисы и домохозяйки. Многодетные и одинокие. Но всех объединяла одна беда, одно заболевание, и перед ней все были равны.
А какие у них у всех были глаза, какой пронизывающий взгляд… Вы помните глаза узников концлагерей, которые нам показывали в документальных фильмах? Это вселенская тоска, взгляд из потустороннего мира, полный безнадежной тоски и, в то же время, вопроса: «А может быть, есть еще надежда?». Здесь было то же самое. Тот же вопрошающий, полный надежды, взгляд. В те далекие шестидесятые еще не стоял вопрос о квотах на бесплатное лечение. Были лекарства, было хорошее медицинское обслуживание, а наша лучевая терапия? Лучшая в мире… Но больным не сообщали истинного диагноза, и люди, не зная прогноза, не могли думать о будущем. Я вспоминаю случай, когда ко мне в палату, точнее в палату, которую я курировал, лег на операцию сорокалетний мужчина, друг нашего заведующего отделением. У него была молодая жена, прекрасная работа и крупный счет в банке. Лег на операцию по поводу каллезной, длительно незаживающей язвы желудка. Внешне это был человек атлетического телосложения, «косая сажень в плечах», но взгляд… Взгляд, полный тревожного ожидания и тоски.
– Алексей, – обратился он к другу, – ты мне только правду скажи, что там будет на операции. У меня молодая жена, неопытная девчонка. Необходимо деньгами распорядиться. Да и вообще, может заграницу выехать…
– Успокойся сам и успокой свою красавицу жену, я уверен, что все будет нормально.
– Алексей Владимирович, – обратился я позже к заведующему отделением, – возьмите меня, пожалуйста, на операцию.
– Хорошо, пойдешь третьим ассистентом.
На операции оказалось, что у моего пациента неоперабельная форма рака желудка. Вся брюшная полость была «нафарширована» метастазами. Весь последующий этап прошел в абсолютном молчании. Операция, едва начавшись, была закончена. Заведующий отделением был «чернее тучи». Ему еще предстояло сообщить обо всем молодой