– Теперь пошли! – так же неожиданно
скомандовал старик.
Он вырвал голосом людей из легкого оцепенения.
Вся группа шумно поднялась,
От пыли отряхнулась и камней,
Еще немного постояла и двинулась вперед.
– Скажите, далеко то место, в которое сейчас
идем?
– спросил один паломник.
– Нам долго предстоит идти! – тут обернулся
Старший.
– Есть впереди гора, размером с половину мира.
Большая: из гранита, льда и снега.
Погода в тех местах меняется:
От тихой, ясной, теплой,
До ураганной, не спокойной и холодной.
Бывает так, что буря разыграется,
Гоняет в небе облака
И снегом посыпает землю,
– туда мы в этот раз идем.
– А что особенного в той горе?
– спросил другой паломник.
– Сакральный смысл в ней заложен,
Энергии там правят от самих небес!
Гора усиливает наши мысли,
– Оценивает все, что ты в себе несешь.
Спокойно нужно подходить к горе,
А перед этим Богу помолиться.
– Неужто все настолько важно,
чтоб далеко от дома уходить и рисковать?
– Сюда силком никто не тянет.
Здесь каждый по желанию своему идет.
– Так цель какая у паломника?
Зачем ему стремится в горы?
– Цель у него такая:
В горах он очищение проходит,
Растет духовно и возрождает жизнь.
Он в прошлом отмечает, где прошел достойно,
А где ошибки и грехи не позволяли двигаться
вперед.
– Вот ты скажи, зачем мне жизнь такая?
– задал вопрос другой паломник.
– Я ложкой полной, горя хлебанул.
– Затем, что падая, паломник будет
возрождаться,
Учась другому ремеслу,
В обличии ином, уже не в этой жизни.
Он новые задачи получает:
Решает, ошибается, ошибки исправляет.
Потом он дальше двигается,
– проводник подкинул вещевой мешок.
– Скажи, что будет с человеком,
Если в нем черни много, злости и зависти,
Если намерения не чисты, – что тогда?
– спросил товарищ Старшего.
– Тогда усилятся стократно мысли
И обратятся прямо против естества.
Состарится мгновенно человек и быстро сгинет,
– ответил проводник.
Тропа, которой шли паломники, – петляла.
Она, то поднималась вверх, под самый горизонт,
То постепенно уходила вниз
и к краю приближалась.
Где-то рядом бурные ручьи шумели,
Окутывали камни своей холодной чистотой.
Порой они дорогу разрезали
И заставляли