Полежав с полчаса, или чуть больше, Степан почувствовал, что слабость слегка отступила и появились силы встать на ноги. Приподнявшись, огляделся. Увидел, что лежал на тряпье и шкурах, аккуратно уложенных на лежанке внутри какого-то конического сооружения, а метрах в трёх от себя худенькую девочку у длинного сосуда, похожего на пустотелый столб, в котором что-то сбивала длинной палкой сквозь отверстие в крышке.
– Масло бьёшь? – спросил её Степан.
– Йок, – ответила девочка, мельком взглянув на юношу миндалевидными глазами, – чегень.
– Черген? – Впервые услышав непонятное слово, удивился Степан. – Что это такое?
– Это из молока, потом дам, – ответила девочка, поправив, – не черген, а че-гень.
Степан хмыкнул, но промолчал, а потом вдруг резко и громко выплеснул, да так, что девочка вздрогнула:
– А где Федька? Федька где? А? И как я сюда попал? А?
Минуту смотрела девочка на Степана, вероятно приходила в себя от неожиданного выкрика молодого гостя, или обдумывала, как ответить на его бурный вопрос, потом собралась и спокойно произнесла:
– Твой Федька с камом пошёл, моим дедушкой. Он на вас вчера вышел и с Федькой тебя сюда и принёс.
– А-а-а! – протянул Степан. – Тогда ладно! А сам-то он где?
– Дедушка?
– Не-е-е, Федька.
– Так с ним и ушёл.
– Ка-а-ак э-э-это ушё-ё-ёл? А я ка-а-ак? – не вникнув в ответ, с тревогой в голосе протянул Степан. – И куда мне тепе-е-ерь? Где ж я его сыщу-у?
– Так он не совсем ушёл, а с дедушкой… по делам каким-то, важным верно. Так просто дедушка по тайге не ходит. Незачем ему попусту время проводить! Дело у него завсегда найдётся! Вот и сейчас по делам пошёл. Ты покуда отдыхай, потом чегень пить будем, а там дедушка с Федькой твоим воротится, – по взрослому, не отрываясь от работы, ответила молодая хозяйка и чему-то мило улыбнулась.
– А-а-а! Ну, тогда ладно! – успокоившись, проговорил Степан и обратился к девочке с новым вопросом. – Самуё-то как звать-то, а?
– Айланыс моё имя. Телеуты мы. Сюда откочевали с Бочата. Давно-о-о это было! Это когда дедушка ещё камлал, сейчас только травами лечит. Белку, колонка бьёт. Корову держим. Живём по-маленьку.
Айланыс умолчала, да, и не знала толком, что деда и сына его, её отца, изгнали из рода, когда она ещё только ползать начинала. Тогда по аилам пошла какая-то хворь, много людей умерло. Другого кама (шаман) не прогнали бы, но Эркемей был могучий кам, ему много духов служило, и он мог даже зимой камлать (каманить) небесному богу Ульгеню и люди помнили, как в дымоход во время камлания сыпались кусочки льда, когда путешествующий дух Эркемея пробивал обледеневший небосвод.
Дедушка смог излечить разбитого параличом Кюнди и прозрел Барди, а раньше тот едва различал свет и тень. И вот, чтобы такой могучий кам, как мой дедушка, не смог справиться с какой-то горячкой, никто не поверил и решили, что он нарочно