Длинный белый коридор, на потолке лампы в ряд. Они светят холодным голубоватым светом, одна из них мигает и трещит. Это единственный источник звука на данный момент. Я повернула голову вправо: в конце коридора балкон, за стеклом темно.
Мне страшно, по-настоящему страшно. Пульс учащённый, руки трясутся так, что я не знаю, куда деть их. В голове заела мысль: «Может, это ошибка?», но я понимаю, что это практически невозможно, но не верю, всё как во сне…
– Вы его дочь?
Я дёрнулась от неожиданности, сердце на несколько секунд остановилось.
– Вы меня слышите? – ко мне обратилась пожилая женщина в белом халате.
Я просто уставилась на неё.
Женщина села рядом, положила руку на моё плечо.
– Если хотите, можете позвонить кому-нибудь ещё, кто сможет опознать его.
Было бы кому звонить…
– Да нет… нормально, – я не узнала свой голос.
Женщина вздохнула и встала.
– Идите за мной.
Я уже была в морге и далеко не один раз. Там, где я учусь, это обычная практика. Но этот раз не сравнится ни с чем, даже с первым вскрытием.
Медсестра остановилась около двери, спросила:
– Вы точно готовы?
Я кивнула, хоть это было и не так. Ужас, отчаяние, застрявший в горле крик, желание убежать отсюда подальше – вот, что я чувствую.
Женщина открыла дверь. Первое, что я увидела, – это кушетка, на которой лежит мой отец, полностью накрытый белой простынёй. Я не могла оторвать от него взгляд.
– Здравствуйте, – поприветствовал меня патологоанатом, – у этого мужчины с собой был мобильный телефон и права на имя Матвеева Виктора Егоровича.
– Это мой отец.
Женщина, которая привела меня сюда, поднесла руки к щекам. Её лицо выражало искреннее сострадание.
– Сможете опознать?
– Да.
Моё сердце снова перестало биться.
Патологоанатом приподнял простыню.
Это был тот мужчина, что держал меня за руку, тогда, на кладбище.
Мой папа…
Я проснулась с криком, не понимая, где нахожусь.
– Тише.
Меня кто-то взял за плечи, я начала отбиваться, и моя повреждённая рука заныла.
– Алёна, это я, Саша. Успокойся.
Я посмотрела на него: Сашу освещал только оранжевый свет от костра.
– Извини, – прошептала я.
– Ничего страшного. Кошмар?
Лицо мужчины на столе в морге появилось перед глазами.
– Да, то есть нет… Я не знаю.
– Всё хорошо.
Саша обнял меня.
Я увидела сидевших около костра Аню и Мишу.
– Я долго спала?
– Сложно сказать, но, как видишь, уже ночь.
– Похолодало.
Меня затрясло, возможно, от холода, а возможно, от того страшного сна.
Саша предложил погреться у огня, я села рядом с Аней.
– Ты как?
– Намного лучше, – она улыбнулась, – температура спала.
Меня перестало трясти: от костра исходило приятное тепло.
– Миша, как же хорошо, что ты с нами, – сказала Аня, подумав о том же, – ты