Когда Баязиду передали, какую фразу он произнес в экстатическом состоянии, он попросил своих учеников, если это повторится, уколоть его. Однако когда ученики попытались это сделать, их клинки не смогли прикоснуться к нему и причинить вред.
Существуют достоверные сведения, что Халладж был подвергнут жестокой казни, потому что его слова были восприняты религиозными властями того времени как ересь.
Суфии утверждают, что подобные состояния обозначают высокую стоянку (макам) в духовной реальности, и что Баязид достиг стоянки вне сотворенного мира и даже вне своего индивидуального бытия. Халладж, с их точки зрения, достиг духовного уровня, на котором он познал Истину и вечные качества Бога за пределами преходящих условностей материального мира.
Поэтому, когда Абу Саид во время сэма (собрание для духовной работы) воскликнул в экстазе: «Под этим одеянием нет ничего, кроме Аллаха», многие суфии утверждали, что ранее эта стоянка никем не достигалась. Они считали, что невозможно реализовать более высокую стоянку, поскольку «Аллах» – высочайшее имя Бога, которое обозначает всеобъемлющее качество, указывающее на все остальные имена Бога.
Абу Саид сыграл уникальную роль в мистицизме исламского мира XI века. До этого времени искатели стихийно собирались вокруг мастера, а суфийские братства еще не были чем-то общепринятым. Он способствовал становлению упорядоченной структуры братства, основал новые центры духовной практики (ханаки), разработал правила поведения суфиев. Более того, именно он способствовал введению музыки и танца в ритуал божественного взывания (сэма).
Молодость Абу Саида
Абу Саид родился 7 декабря 967 г. и прожил 83 года (он скончался 12 января 1049 г.). Несмотря на то, что о жизни Абу Саида и его достижениях известно многое, единственные точные даты, касающиеся его жизни, – это даты его рождения и смерти.
Отец Абу Саида был строгим последователем ортодоксального ислама, однако хорошо знал и суфийский путь. Достаточно часто он посещал суфийские собрания и участвовал в сэма.
Однажды мать Абу Саида попросила отца взять мальчика с собой в надежде, что, может быть, его коснется благодать суфиев.
На встрече кавваль спел такое четверостишие:
Бог даёт дервишам Любовь – и Любовь эта – горесть.
Они возрастают, умирая в близости к Нему.
Щедрая молодость великодушно отдаёт свои жизни.
Человек Бога печется об исчезновении мирского.
Песня глубоко затронула дервишей, и они танцевали под нее всю ночь напролет. Кавваль столько раз повторял ее, что она запала Абу Саиду в сердце.
Когда они с отцом вернулись домой, он