Когда я пригляделся и увидел, я тоже схватился за сердце. В здоровенных волнах бултыхался человек!
Асан!!! В море! В шторм! Куда ты?!
А внизу на пляже, стоя по колено в воде, истошно лаял черный ротвейлер, как-будто призывая Асана вернуться назад.
– У вас тут всегда, что ли, шторм?!!! – заорал Кирсан на Прохора.
Перепрыгивая через ступеньки, мы полетели вниз. За секунды я был уже на причале и, не обращая внимания на орущего пса, влетел в воду.
И остановился.
Что дальше? Здесь в бухте волны были небольшие. В таких и покупаться можно, и поплавать. И мелко. Не утонешь. Но там, в открытом море, волны были ого-го. А Асан был уже так далеко…
– Это мы виноваты! Довели парня! – заорал я.
Семен молчал и только сжимал зубы до скрежета. Зато откликнулся Кирсан:
– Кто ж знал, что он…
Кропотов вдруг развернулся, схватил за грудки Прохора и начал валить его в воду:
– Где корабль, сволочь?!!!.
Прохор, отбиваясь и отплевываясь, завопил:
– Да какой корабль?! Чего же вы привязались?!
На Семена бросились одновременно Вася с криком «не надо, Сема!» и собака, явно пытавшаяся защитить Прохора. Дурдом! Желтый домик! А время-то идет!
Тут кто-то крикнул: «Смотрите!». Мы задрали голову наверх.
На самом краю утеса стоял Суворов и смотрел в длинную подзорную трубу.
– Наблюдает, гад! – прошипел Кропотов. И, отпустив Прохора, неожиданно совсем другим голосом сказал:
– Дай хоть лодку какую. Утонет ведь…
И в этот момент Суворов положил свою трубу, разбежался и, со всего маха, прыгнул с утеса. Он красиво полетел головой вниз. Бух!!! Через пару секунд он вынырнул и сразу быстро заработал руками.
Ни о чем не думая, я скинул кроссовки и майку, и бросился в волну.
– Миша!!! Куда ты?!!! – заорал Семен, выругался и через мгновенье поплыл за мной.
– Да, что ж вы за идиоты такие?!… – услышал я за собой голос Кирсана, обернулся и увидел, как его ноги тоже уходят в воду.
Я старался плыть быстро, но равномерно, без рывков, прекрасно зная, что ждет меня впереди. Очевидно, это называется «безумством». Догнать Асана, если он не повернет назад, невозможно. Он помоложе, и плавает лучше, и стартанул он, когда мы еще в столовой были.
И он не повернет. Уж я знаю. Он просто пропадет там. И мы, скорее всего, тоже… Но стоять на берегу и просто смотреть я не мог.
Началось. Штормовые волны мотали так, что каждую приходилось брать приступом. Тут уж не до скорости, а не захлебнуться бы. Если раньше я еще видел где-то впереди седую голову Суворова, то теперь среди высоких гребней, я потерял и его, и всех «напарников», и вообще с трудом понимал куда плыть.
До кучи еще пошел дождь. Ладно, хоть, не ливень стеной.
Вынырнув из очередного гребня, я заорал:
– Сема, ты здесь!?
Откуда-то сбоку, сквозь шум воды и ветра, отозвался Кирсан: «Я здесь!»
– А Сема где?
– Не знаю! Может назад?! Утонем же все!
Я промолчал. Петя был прав. Но я поплыл