Открытое небо. Станислав Романов-Тур

орудуя огромным, словно сабля ножом. Еще четыре повара рангом пониже суетились у плит, мешая что-то в кастрюлях и нарезая на столах. Между ними сновало с десяток поварят, завершая общую картину приготовления пищи.

      – Чего спалили-то, – Его Величество поморщился и помахал перед носом рукой, – надеюсь не мою кашу?

      – Доброе утро, Ваше величество.

      – Доброе утро, Азим! Что на завтрак?

      – Кашка Ваше Величество. Это не она подгорела.

      – Жаль. Может все же барашка? Со вчерашнего не осталось чего?

      – Вам нельзя Ваше Величество, у Вас желудок… Вы на диете. – Пузатый Азим, прекратил крошить и расправил ладонью усы.

      – А так хорошо день начинался, повыгонять что ли вас всех…

      – Ваше Величество на наше место придут другие. – Гордо выпятил грудь Азим.

      – Зато я хоть недельку нормально поем. – И король, подняв голову и засунув руки в карманы халата, гордо пошел к выходу. На пороге приостановился. – На завтрак буду есть кашу, на малой веранде. Пойдем Блюмо. Принцесса, что же, не встала ещё?

      – Изволят почивать, Ваше Величество.

      – А, ну ладно.. – После чего король вышел из кухни.

      * * *

      Винс очнулся на следующий день, ближе к вечеру. Голова раскалывалась и его слегка мутило. Он лежал в небольшой каюте на две койки, на чистых хоть и не новых простынях. Повязки были на голове и правой руке. Он пошевелил пальцами, вроде ничего сломано не было.

      Его беглое высочество выбрался из каюты и сразу же наткнулся на пробегавшего мимо высокого худого парнягу.

      – О, очнулся, герой!

      – Да, я… это, где здесь туалет?

      – Гальюн? Вон туда, до конца палубы и налево, а потом обратно в каюту, доктор сказал тебе лежать. У тебя вроде сотрясение.

      Возвращаясь из гальюна, Винс выглянул в иллюминатор. Снаружи расстилался безбрежный воздушный океан. Они летели чуть ниже облаков, которые большими ватными шапками громоздились справа. День был погожим и солнечным. Внизу как на холсте проплывали возделанные поля и деревеньки. У Винса от восторга захватило дух, он уже давно не летал на дирижабле и успел отвыкнуть от такой красоты.