Примерно через три километра она постаралась как можно более незаметно оставить ставший обузой велосипед в подворотне. План, казавшийся гениальным, разваливался прямо на глазах. Всё тело ныло, нога кровоточила, и вдобавок ко всему она начала чувствовать, что замерзает.
Она преодолела только три с половиной километра из семидесяти, и уже была на грани отчаяния. Рядом проехал громадный военный грузовик с снеговым отвалом впереди и буквально похоронил её в пушистой массе свежевыпавшего снега. Её несло снежной массой, стирая в кровь лицо, руки и она вновь на мгновение потеряла сознание. Выбравшись из этой массы, отплевываясь, она заплакала. Ей стало очень жалко себя. Все тело одеревенело, ноги не желали её слушаться, а в глазах прыгали какие-то назойливые мошки разного цвета.
Еще приблизительно через пол-километра она просто села в сугроб и поняла, что не может дальше двигаться. Лямки рюкзака слишком сильно давили на плечи.
Сбросив ставший слишком тяжелым рюкзак, она прошла еще около двух километров. Ноги гудели, а обочину дороги, по которой можно было идти, покрывал все более толстый и толстый слой снега.
Снова села на снег, просидела несколько минут, безучастно вглядываясь перед собой и чувствуя, как холодное окоченение поднимается снизу, охватывая её целиком. Сознание постепенно покидало её. Как в дымке она видела машину дорожного патруля, которая остановилась рядом. Двое крепких мужчин что-то пытались ей сказать, но их голоса звучали неразборчиво, и она только бестолково улыбалась…
Очнулась она в больнице. Почти через сутки. Она лежала в переполненной палате, где постоянно слышались чьи-то стоны, покашливания… Попытавшись встать, он почувствовала, что её ноги совершенно ватные, а голова кружится, словно она пьяна.
– Женщина, ну куда же вы! – уложила её обратно вбежавшая молодая медсестра. – У вас же сотрясение мозга!
А в это время в Машиной квартире спал Коля. Он сам не понял, как и уснул на маленьком диванчике в коридоре. Маша, увидев это, не стала его будить. Сергей Федорович отправился в свой Институт, и в квартире воцарилась буквально звенящая тишина.
Она подошла к нему и присев рядом, любовалась, поглаживая его упрямые волосы. Но так, чтобы он не проснулся.
– Ты спишь? – думала она с какой-то грустной нежностью, переполнявшей её. – Ты спишь? А снег за окном опять пошёл… эта бесконечная зима кажется никогда не закончится. Слово «вечность» выкладывал Кай, думаешь просто так? – она чуть наклонилась, чтобы почувствовать запах его волос. Они пахли чем-то невыразимо родным, принадлежавшим только ей одной. Она вспоминала их прогулки, в редкие-редкие солнечные деньки этого лета он приходил к ней, и они ходили вместе в пахнущую прелью седую зелень заброшенного поля. Посмотрев вновь на то, как за окном в свете фонаря валит снег, она склонилась еще ниже к его голове. Волосинки едва заметно колебались от её тихого