Сперва я опешил, так как ожидал немного другого, но это быстро сменилось радостью от того, что я вижу её, от того, что она всё-таки появилась здесь.
– Привет, Сэм! Вот и я!
– Привет, Ирис. Ты не нашла мою комнату? Поэтому ты на экране?
– Нет, Сэм, – она вздохнула, – Мне разрешили общаться с тобой только так. Прости, но я не смогу прийти сама. Но я очень рада взглянуть на твою комнату, она такая аккуратная! Ты молодец, Сэм!
Румянец разлился по моим щекам, я начал показывать ей книжки и некоторые рисунки из тетрадок. Было не очень удобно подносить рисунки к экрану так, чтобы она увидела, но это было лучше, чем ничего, и я был рад гостье.
Однако, спустя совсем короткое, как мне показалось, время, она сказала, что нам уже пора прощаться. Я не слышал, чтобы кто-то говорил ей что-то, но она, как и всегда в Игровой, сказала о том, что время вышло и ей нужно идти.
– До встречи в Игровой, Сэм! – сказала она, и экран погас.
Я сел на кровать, сдвинув груду книжек и тетрадок, которые успел или не успел показать ей. Обдумывая все впечатления прошедшего дня, я ощутил потребность обнять Пэрри и рассказать ему на ухо мои впечатления от визита Ирис. Я полез под кровать, но не нащупал ни резиновой головы, ни пластмассовых ботиночек Пэрри. Я стал шарить активнее, думая, куда же это я его забросил, но Пэрри нигде не было. Под кроватью было темно, я не мог ничего разглядеть, тогда я, поднапрягшись, отодвинул кровать от стены. Всё что я увидел – это маленькая синяя шапочка, которую Пэрри носил на голове. Я обшарил всё пространство под кроватью, но самого Пэрри там не было.
“Наверное, нянька убиралась в моей комнате и положила Пэрри куда-то”, – подумал я и стал обшаривать комнату вдоль и поперёк. Но Пэрри по прежнему не находился. Дошло до того, что я вывернул одежду из шкафов, все игрушки и конструкторы, обшарил все места, где Пэрри только мог поместиться, но он исчез.
Я заплакал, не зная что и думать – то ли нянька прихватила его и выбросила, как те игрушки, что я сломал, то ли он сам ушёл через открытую дверь. Я не исключал такого варианта, несмотря на полную уверенность в том, что Пэрри – это кукла, а куклы не могут сами ходить. Но штука в том, что говорить куклы тоже не могут, однако, Пэрри говорил. Часто, когда мы с ним засыпали или я просыпался среди ночи, я слышал как он шепчет мне что-нибудь. Иногда это было так тихо, что я не мог разобрать ни слова, а иногда я вполне мог слышать, что он говорит. Обычно он уверял меня в том, что мы друзья, что он один настоящий человек и друг, что однажды он поможет мне. Он рассказывал мне странные истории про каких-то людей, которые были учёными, но сошли с ума, закрывшись от всего мира, однако, я не всегда мог отличить рассказы от снов, так как часто засыпал посреди его истории.
Я часто рассказывал ему новости, делился мыслями и затеями, но он очень редко слышал меня, даже если я пытался громко позвать его. Видимо, какая-то магия, или, как говорил он, тех-но-ло-гия позволяла ему лишь на