4
Капсулы разлетелись по адской планете. Их бункеры были заполнены до максимума. Теперь дело за малым, сделать все правильно. Пламя обжигало ядовитую атмосферу. Кажется, в этом аду невозможно выжить, но Цавалас знал, что его зерна жизни без проблем приживутся. Жизнь может присутствовать не только в комфортных условиях, где он сам родился. Его зерна могут выдерживать чудовищное давление, плавать в кипятке, облучаться смертельной радиации и более того, его клетки могут еще делиться, а это и есть жизнь.
Если они приживутся на этой планете, сколько потребуется времени, чтобы из одноклеточного семя зародился разум? Два миллиарда, три или, как на их планете, все четыре миллиарда лет.
Порой ему казалось, что он выполняет бессмысленную работу. Ни он, ни его поколение, никто не увидит плодов своей работы. Ради чего все это надо делать? Он устал. Не физически, а морально, устал жить, хотелось уйти на покой.
Капсулы опустились к поверхности планеты, и каждая полетела к заданной точке. Одна ушла в расщелины, там не так жарко и течет вода. Только вода, красиво сказано, в этом бульоне металл рассыпался, только камни еще держались. Капсула опустилась, полетела над самой поверхностью зеркальной глади, открылись клапаны, включились форсунки, и тонкий спрей из одноклеточных зерен жизни стал разлетаться во все стороны. Выживет не более 0,002%, но и это много.
Цавалас совместно с другими операторами следил за каждым коконом. Вот один ушел глубоко в воды океана. Приливные воды поднимались на сотни метров ввысь, обрушивались на острые камни и с грохотом стекали обратно. Кокон опустился на несколько километров, открылись клапаны и за ними тонкой линией заструилась фиолетовая жидкость. Посев шел по плану.
Третья капсула ушла в горный массив и стала распылять клетки в глубоких трещинах. Четвертая ушла в сторону вулканов, там кипела вода, она была ярко-желтой, флюоресцировала. Но капсула и там произвела посев.
Всего на планету первой волной ушло двадцать капсул, завтра еще двадцать, а после – еще двадцать. Всего три захода. Все. На этом работа будет закончена. Остальное – дело случая, выживет ли хоть одна клетка из тех триллионов-триллионов, что они посеют, никто не мог дать гарантии. Но хотелось верить, что их труд не пропадет даром.
– Мы потеряли контроль над 8 объектом, – волнующе сообщил Мукаис, он был оператором.
На предыдущей планете они сразу потеряли шесть станций, произошло извержение. Спутник, что чуть меньше самой планеты, вращался по эллипсу, от этого планету буквально сплющивало. Но на ней было много воды, очень много, и прекрасное магнитное поле. Именно поэтому ее и выбрали для посева.
– Сколько у нас осталось капсул? – спросил Дамати, начальник станции, хотя он и так прекрасно знал, что их всего 48 штук, скоро работать будет не с чем.
Когда они отчалили от верфи на Кассид, их было ровно 300. Они потеряли почти все, и это немудрено, если знать, куда те летят.
– Отлично, –