– Помню, – добродушно пробурчала она. – Целую, пошла ложиться.
Иван ощутил, наконец, холод, который пробрался до самых костей. Встал и направился пешком в сторону дома. Он понимал, что сегодня просто не сможет своей любимой Машеньке выговорить эту страшную правду.
В окнах их квартиры на третьем этаже было темно. Иван выдохнул и зашел в подъезд.
Впереди его ждал выходной, самый ужасный выходной в его жизни. Они с Машей должны выбрать и принять решение. Иван вдруг ясно осознал: сегодня их жизнь изменилась навсегда, вне зависимости от решения, которое они примут.
Катя вытащила из пакетика тестер.
– Ну что, жизнь, удиви меня еще чем-нибудь! – с этими словами она направилась в уборную.
Разглядывая второй в своей жизни тест с двумя красными линиями, Катя громко расхохоталась.
– Да хрен вам всем! – зло выкрикнула она.
Ненависть вошла в нее окончательно, заслонив собой весь белый свет. Ненависть к каждому, кто, так или иначе, был с ней рядом. К матери, которая ее никогда не любила. К отцу, который ее вообще за человека не считал. К Ольге, которая вычеркнула ее из своей жизни, как только узнала о ее беременности. К Леониду, этому гаду, который лишил ее девственности, воспользовался и бросил. Наконец, к самой себе. Она не хотела больше сопротивляться этому чувству. Ненависть давала ей силы жить дальше, несмотря ни на что.
После окончания девятого класса Катя поступила в колледж на парикмахера. Кое-как училась, с трудом сдавая сессии. Она ждала своего восемнадцатилетия. Цель работать проводником и ездить по стране была теперь ее единственной мечтой в жизни. Уехать и забыть – это все, к чему она стремилась.
Дворовая компания, в которой Катерина случайно оказалась, стала для нее островом свободы. В ней она чувствовала себя и легко, и весело, и непринужденно. Один из ее друзей, Митька, долговязый конопатый парень, в этой компании слыл «ди-джеем Кедро». Он всегда носил в рюкзаке колонки. В Медведковском лесопарке, который находился в километре от ее дома, они часто устраивали тусу. Жгли костер, пили вино и танцевали, разделяясь на парочки. Кедро очень смешно стал за ней ухаживать. Она отдалась ему сразу, изображая из себя искушенную львицу. Ни о каких отношениях речи не шло. Ей просто нравилось проводить с ним время на крыше соседней многоэтажки. Они пили вино, рассуждали о взрослой жизни. Потом целовались, страстно стягивая друг с друга одежду. Потом молча лежали, прижавшись друг к другу и думая о своем.
Катя зашла в ванную. Посмотрела в зеркало.
Больше надо мной никто не посмеет издеваться! Попробуйте только вякнуть! И вы увидите, что дальше будет! Никаких абортов! Никаких искусственных родов! Я буду рожать! Пусть мамаша порадуется!
Хищный оскал изменил ее лицо. Она отвернулась. Слез не было. Чувств не было. И горя тоже не было. Им на смену пришли равнодушие и пустота.
Катя достала из шкафчика эластичные бинты: «Привет, друзья мои. Мы снова с вами вместе, теперь вы будете меня охранять