Когда он открыл глаза, взгляд сына метнулся прочь от отцовского лица.
– Я слушаю тебя, папа.
Ох, уж эта показная покорность. Сидя напротив, его великовозрастный сынок откинулся на спинку стула, всеми силами увеличивая расстояние между ними. Вряд ли ему это поможет. Резко наклонившись вперёд, Владимир Иванович ухватил его за рубашку. От этого движения в груди снова кольнуло.
– Как ты можешь бить женщину?! Как ты смеешь? Какой ты после этого мужчина? – Каждое слово с трудом покидало пересохший рот, царапая его горло и наполняя горечью разочарования.
– Она упала, папа! – голос Сашки начал ломаться, как у подростка. – Честное слово!
– Лжец, – просипел Владимир Иванович. – У тебя нет чести. Если ты ещё раз…
Воздух стал тяжёлым и тягучим, а воротник рубашки превратился в удавку. Он начал срывать её с шеи, пытаясь сделать ещё один глоток воздуха, свежего и сладкого. Пот заливал глаза и искажал реальность. Его сын улыбался, искренне и радостно, совсем как в детстве. Галлюцинации – это уже серьёзно. Тело начало непроизвольно подёргиваться и Владимир Иванович на секунду зажмурился.
– Сынок, – прошептал он и поднял глаза на Сашку.
Одного взгляда на лицо своего единственного сына было достаточно для того, чтобы он чётко понял, что для них уже слишком поздно. Владимир Иванович отвернулся, чтобы не видеть эту улыбку победителя на родном лице. Наверное, он это заслужил. Эта мысль продолжала болезненно пульсировать в его голове и затихла вместе с последними ударами сердца.
Глава 4
1983 год Борис
Жаль, что дед умер и плевать, что он не был ему родным. Владимир Иванович всегда называл Борьку внуком и обращался с ним как с взрослым, не сюсюкая и с уважением. Конечно, с Катькой он возился намного больше, она ведь девчонка, мелкая совсем и родная ему. Мать накрывала на стол, потому что сегодня надо отметить годовщину смерти. Или годовщину не отмечают? В общем, по нелепым правилам взрослых надо сидеть за столом и вспоминать деда. Конечно, с алкоголем, как же без него? Глупые взрослые. Почему именно за столом? Лёжа в кровати или сидя на уроках нельзя? Ему не нужно было вспоминать Владимира Ивановича именно сегодня, он просто не забывал его.
Со смертью деда отчим вообще перестал притворяться. Борька-то видел настоящее лицо этого козла и раньше, а мама – нет. Почему она никогда не защищала его от нападок этого урода? Она, наверняка, любила сына, ведь все родители должны любить своих детей. Так говорили в школе и несколько раз – сама мама. Вот только видя на его теле разноцветные синяки, свежие или старые, мама становилась какой-то отрешённой. Её взгляд стекленел, и она как робот всегда повторяла одно и то же:
– Боренька, ну что у вас с ребятами за игры такие? Осторожней надо.
В самом начале «воспитательного процесса» как называл это отчим, Боря пытался рассказать матери, что вовсе не его друзья ставят ему