Иногда утром он радовался любым стабильным эмоциям. Например, он нежно любил очки из последней коллекции tom ford. Он увидел их в магазине и купил к ним самую обыкновенную черную майку в секонд-хенд через дорогу. Дома он достал золотые часы, разрезал на коленях черные джинсы и рассмотрел себя в зеркало со всех сторон. Затем пошел в ванную, взял ножницы, подрезал воротник майки так, чтобы он был потрепан и изношен. Будто это его любимые вещи. Антонио подрезал волосы, чтобы они падали на глаза. Старыми вещами ярких цветов из прошлой жизни он набил пакеты для строительного мусора. В то утро он прошел в последний раз к машине с Терезой под руку. Она не удивлялась причудам сына, во всем принимала его.
– Надо зашить вот здесь, – сказала она, поглаживая Антонио по колену, когда они ехали уже со службы домой.
– Нет, мам…
– Я знаю, я пошутила, – улыбнулась она.
В окне промелькнули однокурсники Антонио из прошлой жизни, которые были с ним в одном гольф клубе.
– Ты не пойдешь? – спросила Тереза. – Ну, как хочешь, клубная карта на целый год, – она улыбнулась.
Антонио тут же полез в карман разорванных джинсов и достал карту из кошелька.
– Нет, ну пожалуйста, не надо, – просила Тереза, не давая ему открыть форточку.
Через неделю, карту вернули с длинным письмом о счастливом случае и радостной находке. Тереза положила это письмо на стол у кровати сына. Антонио прочитал внимательно, выражение его лица было сходным с тем, когда он читал тетрадь, в которой ловко и жестоко описываются убийства.
– Мама, меня это убивает, – сказал Антонио. – Меня это убивает, мама.
Тереза смотрела, как он плачет, хотя недавно еще так мирно спал, радовался тому, что поступил на международное право, что родилась Элена, что выпал первый зуб, что он научился