Маша, насколько ей позволяло положение, рванула в кухню. Анна не спеша пошла следом и, усевшись у стола, так и не выпустив телеграмму из руки, наблюдала, как дочь торопливо жует обожаемые сладости.
– Ты поедешь на похороны? – спросила она невнятно из-за набитого едой рта.
– Ты плохо ее помнишь, да? – решила продолжить разговор Анна. – Я думала, ты не забыла, как мы более шести лет жили вместе с ней в ее доме, а когда ты достигла предшкольного возраста, переехали в пригород Москвы, купив эту квартиру. На ее деньги, кстати. Это я виновата, что, погрязнув в трясине будней и борясь за выживание, перестала ездить туда, где меня любили, где мне протянули руку помощи, когда я осталась совсем одна, молодая и неопытная, с тобой, новорожденной крохой, на руках. А уехав оттуда, ездила в гости к бабушке очень редко, а тебя и вовсе с собой не брала, оправдывая себя тем, то дорога к ней долгая и трудная для ребенка. Когда же ты стала взрослой, тоже не настаивала на том, чтобы ты, хоть изредка, проведывала ее, считая, что у тебя уже другие интересы. Так что неблагодарность – мой грех.
– Не кори себя. Если честно, я что-то об этом времени смутно припоминаю. Она старенькая была, да?
– Ну, я бы не сказала. В твоем абсолютно юном возрасте оно, возможно, так и казалось… Хотя бабушке тогда было пятьдесят с небольшим хвостиком. Она даже еще и на пенсию не вышла. Это сейчас, спустя двадцать четыре года, ей уже семьдесят шесть. Исполнилось не так давно. А в то время благодаря ей мы и выжили: я ведь сидела дома с тобой, а бабушка работала и еще репетиторством занималась. Она была прекрасным учителем математики. А всё лето вместо отпуска вкалывала на даче, чтобы у нас были свежие фрукты и овощи, а также много заготовок на зиму. Да и потом, когда оформила пенсию, продолжала работать – и всё ради нас. И свои сбережения нам отдала, чтобы мы не мыкались по чужим съемным квартирам.
– Но ведь ты, мама, постоянно общалась с ней по телефону, – пробормотала Маша, дожевывая еще и плитку шоколада, которая, непонятно когда, оказалась у нее в руке.
– Да разве это оправдывает меня? Ты же прекрасно понимаешь, что телефонный разговор не может заменить живого общения и внимания с моей стороны к человеку, который бескорыстно и от чистого сердца творил добро, которое мы не оценили. Впрочем, это в большей мере всё же касается меня.
Маша поспешила в ванную, чтобы почистить зубы и устранить запах съеденных продуктов.
– Хорошо, что Андрей никогда не снисходит до того, чтобы заглянуть в холодильник, – глядя ей в след, подумала Анна, которая регулярно покупала всякие вкусные, но калорийные продукты для дочери. Обнаружив их, зять, пожалуй, мог бы устроить скандал. Но Андрей никогда не станет заглядывать в холодильник в поисках «чего бы съесть»: он выше этого и будет ждать, что его обслужат. Барин, да и только.
Даже будучи наедине со своими