Преодолев возникший тут же внутренний протест, я выдавила из себя очередную дежурную улыбку:
– Если домчишь меня до места за десять минут, обещаю подумать.
К тому моменту мы миновали забитый пробкой участок, свернули на Проспект Мира и ждали зеленого сигнала на очередном перекрестке.
– Ладно, зай, как скажешь… – воодушевлённый открывшимися перспективами, Игорь криво улыбнулся и прошелся по мне сальным взглядом. Как будто я только что согласилась доставить ему удовольствие, прямо не выходя из машины.
– Не называй меня за-а… о… – я не договорила – слова так и застряли в горле.
Всё дальнейшее происходило, словно в замедленной съёмке.
Вот мой таксист вдавливает педаль в пол, мы выезжаем на перекрёсток, и тут…
Большой красный пикап летит прямо на нас справа. Игорь тормозит юзом, и нас заносит. Из его рта вылетают ругательства…
Красный пикап неумолимо приближается. Столкновения не избежать.
Внутри всё сжимается.
Визг тормозов. Удар! Металлическое «тело» пикапа с отвратительным скрежетом вминается в наш автомобиль. Треск, звон разбитого стекла. Нас подкидывает.
Ремень безопасности натягивается до предела. Я цепляюсь за спинку. Ногу зажимает между передним и задним сидением, в нос бьют резкие запахи крови и гари. Что-то хрустит. Частью сознания я понимаю, что эти звуки издают сломанные кости в ноге. В моей ноге! Адская боль вгрызается в мозг, из груди вырывается сдавленный крик.
На мгновение в зеркале заднего вида я вижу отражение глаз Игоря: в них страх и одновременно тупое изумление. Он словно не верит, что это происходит на самом деле.
Наше такси делает в воздухе сальто и с грохотом приземляется на тротуар. Шею сдавливает так, словно голова входит глубоко внутрь тела. Осколки стекла летят в салон. Прохожие в ужасе разбегаются в стороны.
Мальчишка лет семи в синей кепке задом наперед оказывается как раз на нашем пути. Мать в ужасе кидается наперерез, но она опаздывает на какие-то доли секунды. Наш дымящийся раскорёженный монстр налетает на него, сбивая с ног. Я замечаю, как искажается в гримасе ужаса лицо мальчишки. Вижу его так ярко и отчётливо. Выбившиеся из-под кепки пряди волос цвета соломы, вскинутые домиком густые брови, прозрачно-серые глаза с застывшим в них страхом…
Глухой удар. Ребёнок падает и скрывается под колёсами, а наш автомобиль словно поглощает его, издавая довольные чавкающие звуки, инерцией протаскивая хрупкое тело на несколько метров вперёд.
Со скрипом останавливаемся. Движок сильно дымит. Игорь на переднем сидении затихает, его голова неестественно вывернута. Мёртв?
Слышатся пронзительные звуки сирен… Рыдания матери. Голоса. Стоны.
Пахнет бензином. Так сильно,