– Понятно! – открыла она настежь дверь. – Эй! Бойцы невидимого фронта, нельзя ли потише! – в комнате было не продохнуть. Прошла к окну, распахнула его. – Проветривать не учили? Куряги!
– Гения! – начал Дэн, заплетающимся языком, растягиваясь в улыбке. – Мы же по одной, тихонечко так сидим….
– Тихонечко! Весь дом на уши поставили. Еще раз повторится – разгоню всех! – Семь мужских пар глаз, осоловевших от сигар и спиртного, двигались за ней. Онемев от ее категоричного заявления, даже не шевелились. – Все поняли?! – Головы опустились и поднялись, в знак согласия. – Орут, как скаженные. – и закрыла за собой дверь.
– Что это было? – Спросил совсем опьяневший Влад.
– Не что, а кто? – поправил Михаил. – Но точно сказать не могу.
– Это моя жена! – кивнул Дэн. – О, тост! За мою жену!
– А ты уверен? – Эд поднял стакан, смотря на брата, как-то странно.
– Еще бы! Я ее голос узнаю из тысячи!
– Да ладно, Узнаватель! Тогда почему утром не узнал?!
– Кто, я?!
– Ты!
– Просто, притворялся.
– Он притворялся! – не унимался Эд. – Дулички! Врешь ты все. И сейчас тоже.
– Что сейчас?
– А то, чем докажешь, что это была Ев, а не…, не…, кто-то другой.
– Да, Дэн. – Ник подвинулся к нему ближе. – Я вот тоже сомневаюсь, что это была она. Строга больно. А Ев не такая!
– А кто же тогда?
– Ольга! – прошептал Ник и насторожился. – Правда, только подумай. Тихо так пришла, накричала и ушла!
– Не, Ольга не могла. – Замотал головой Жан.
– А я вам точно говорю, что она. Вы же не знаете, а она еще днем мне заявила, что не любит праздников!
– Зря спорите. Это моя Гения! – не отступал Дэн. – Халатик желтенький…
– Тц! Какой халатик? – уставился на него Эд. – Не было никакого халатика.
– Гггыы! – зашелся Дэн. – Ты что, хочешь сказать, что она… тут… голая ходила?
– Эй, вы! Че ржете? – вставил слово Влад. – И про какую Ольгу говорите?
– Да уж не про твою! – остановил его Ник. – Мы ее мало знаем. А все почему? Маленькая! Так что, это была не твоя. Да и с чего бы ей по дому разгуливать?
– Так, со мной кто-то выпьет? – Дэн, поднялся, стоял, согнувшись и шатаясь, разбалтывая в стакане коричневую жидкость. – За жен!
– Конгруэнтно! – проговорил Эд. – О! получилось, значит, вполне еще можем пить.
– Что ты там выговорил?! – Ник с трудом стал на ноги. – По русский совсем разучились! Ученные, блин!
– Ник! Не доставай.
– А что не так? Вот ты попробуй выговорить, концлагерь, вот тогда и посмотрим твою трезвость.
– Ой, ты, Боже мой! – махал руками Эд. – Ну, концлагерь.
– Так любой может, а ты полностью.
– Да легко! Концет, концерт, тфу! Кон-цент-расти. Слушай, а ты сам сможешь?
– Так я и не спорю, что трезвый! – икнув, ответил Ник.
– Ха! Эд, а дед тебя развел как мальчишку! – завелся Дэн, но брат его