Сказал он это просто от души – но если бы и думал смутить старого служаку, то ошибся.
– Ваше Величество – я осознаю это более чем другой – как побывавший на трех войнах. Но именно как военный, как офицер я знаю что смерть может придти не спросясь…
Государь! – голос его звучал проникновенно и уверено. Георгий Александрович! Я думаю вы понимаете что никто не имел и тени мысли причинить зло вам или вашему царственному отцу и брату… Это воистину нелепая невероятная случайность!
– Ну… с тем же успехом как судить Константина Николаевича или господина Шернваля вы бы могли приказать расстрелять из трехдюймовки тот злосчастный паровоз что сошел с рельсов так некстати!
Мнение многих и многих сейчас таково что осудив их вы вызовите сочувствие и не побоюсь этих слов – недобрые мысли о вас в обществе…
Георгий вдруг зацепился за последние слова Ванновского. Многих? Господина министра кто-то прислал? Или уполномочил «довести до сведения»? Камарилья испугалась? Пробуют давить? – стрелой пронеслось в голове…
– Это только… ваше личное мнение? – сухо прозвучал вопрос.
Генерал с достоинством выпрямился
– Как наверняка помнит Ваше Величество – уставы запрещают подачу коллективных рапортов и жалоб, а за самовольное построение во фрунт с этой целью солдат ждет каторга и арестантские роты. Я всегда чтил устав. Но так как я думают многие. Государь – воспользовался Ванновский паузой чтобы перехватить инициативу…
– Видит Бог я понимаю ваши чувства – чувства сына чей отец погиб так нелепо…
Но вспомните – да простите вы меня – Александр Благословенный для пользы России не стал карать господ Бенигсена и Палена…
Потом Георгий долго вспоминал – что именно тогда после этих рассудительных и вроде как сочувственных слов с ним случилось? И не смог… Он даже не удивился что про такое сказали вслух в его присутствии.
…Просто что-то словно изменилось вокруг… Что то заставило его встать – и вот он уже выходит из за стола – и вот стоит в тех шагах от замершего статуей Ванновского… В ушах – странная звенящая тишина…
И лицо того выглядит так как будто тот испугался – хотя Георгий чувствует себя совершенно спокойным.
– Это неуместный разговор, Петр Семенович! – прозвучал в звенящей тишине от чего то охрипший голос… Вы свободны. Но я обдумаю то, что услышал от вас…
С минуту он стоял устремив взгляд на закрывшуюся за министром дверь
Потом вернулся за стол – навалилась усталость – словно пять верст строевым прошагал…
Покачал головой вспоминая физиономию господина генерала. Словно бы кобру или не приведи Господи – дракона – увидел!
Или испугался, что за такие слова его в крепость бросят? Ну – не те времена! Даже отставки не будет – ибо министр он не особо дурной…
Но вот с назначением его в Государственный Совет как предлагал