Поверхность этого озера, когда на нее ступаешь, гладкая и стеклянистая. Под нею мерцают и вспыхивают пастельные разводы, подобные северному сиянию. При каждом шаге кристаллическая масса отзывается мягкими аккордами, и те долго перекатываются в воздухе, словно отзвуки бронзовых колокольчиков. Если сесть неподвижно, пол все равно будет гудеть, откликаясь на вибрации далеких улиц.
На каменных скамьях вдоль стен подвала сидят другие любознатцы, которым не терпится узнать будущее, все с фосфорными свечами. Оглядев их, безмолвных и восхищенных, внезапно понимаешь, как от пола передается им странное сияние вроде ауры или нимба на иконе, какие божественные звуки издает пол при каждом движении их тел. Свечи напоминают звезды морозной ночью.
Присоединяясь к гулкому жгучему молчанию, сидишь тихо, пока не вступает высокий звон серебряного колокола, повторяясь снова и снова. Резонирует весь этаж, и удивительная взаимосвязь света и звука заставляет пол воспылать восхитительными яркими красками. Затем, в каскаде пламенной музыки, появляется Чука Фруд, чтобы занять место в центре пола.
– И тут, разумеется, сказочке конец, – сказал себе Линкольн Пауэлл.
Он посмотрел в некрасивое грубое лицо Чуки: толстый нос, маленькие глазки, бесформенный, словно покореженный рот. Северные сияния озаряли ее черты и фигуру в облегающей мантии, но не маскировали того факта, что вопреки амбициозности, изобретательности и алчности Чука напрочь лишена эмпатии и таланта ясновидицы.
– Может, она хоть актриса неплохая? – задумчиво пробормотал Пауэлл.
Чука остановилась в центре подвала и стала очень похожа на вульгарную Медузу. Потом воздела руки в том, что у нее сходило за иератический всеохватный жест.
– Нет, и актриса так себе, – заключил Пауэлл.
– Я прибыла сюда, – заскрипела Чука, – дабы помочь вам заглянуть в недра ваших сердец. Вглядитесь в сердца свои, вы, те, кто стремится… – Чука помедлила и заговорила опять: – Кто стремится отомстить человеку с Марса по имени Зерлен… Кто стремится завоевать любовь красноглазки с Каллисто… Кому нужно все состояние богатого старого парижского дядюшки до последнего кредита… Кому…
Вот те раз! Бабка-то щупачка!
Чука оцепенела с открытым ртом.
Ты принимаешь мои мысли, не так ли, Чука Фруд?
Телепатический ответ был разрозненный, полный страха. Ясное дело, Чука Фруд никогда не тренировала свою природную способность.
Кт… Чт… Кто ты? Что ты?
Старательно, точно общаясь с неопытным третьеклассным, Пауэлл передал:
Имя: Линкольн Пауэлл. Профессия: префект полиции. Цель: допросить девушку по имени Барбара д’Куртнэ. Она, по слухам, участвует в твоем шоу.
Пауэлл переслал мысленный портрет девушки.
Чука попыталась заблокироваться, и выглядело это