– Ура, я победил врага!
Сопя от досады и неловкости перед соседом, Ванька отыскивает еще более здоровенную палку, чем прежде, но тут Вася не выдерживает напряжения поединка и капитулирует, бросая свою саблю в лужу.
– Мои родители в Чебоксарах работают, начальниками! – возобновляет словесный поединок Ванька, терзая калитку взад-вперед. – Осенью к ним обратно уеду, в школу там пойду, – но Васе явно неинтересна эта информация, и тогда Ванька выпаливает свой главный козырь:
– Мой папа танкистом на войне был, он сержант. Медаль «За отвагу» имеет. Ясно тебе?
– Подумаешь, – горделиво усмехнулся Вася, – мой папа полковник, и орденов с медалями у него целый иконостас!
Ванька озадаченно замер, было, но снова засиял:
– А мой дед революционер, он против буржуев с Колчаком сражался и кулаков раскулачивал. Они его за это поймали и с колокольни сбросили, поэтому у деда спина болит.
Оба замолчали, исчерпав весомые аргументы для продолжения поединка, и сердито глядя друг на друга.
– А ты знаешь, сколько на ракете до Марса лететь или до Луны? – настырничал Вася, не желая сдаваться, и торжествующе смотрел на растерявшегося Ваньку:
– Год до Марса и месяц до Луны! Понятно?
– Да пошел ты, – спасовал, на сей раз, Ванька и побежал домой. – Тоже мне, ученый нашелся, гастроном…
Ванька, нахохлившись, сидел на диване в передней и скучал.
– Воображала, – адресуя это определение взглядом в потолок, он прислушался: в сенях стучал молотком дед, недовольно хрюкал поросенок, и Ванька от нечего делать включил радио:
«В горком партии поступило еще сто заявлений от рабочих с просьбой послать их на работу в колхозы республики…», – вещал репродуктор, заинтересовав бабушку, выглянувшую из кухни.
«Повысился жизненный уровень трудящихся. Товарооборот за последние пять лет увеличился вдвое…», – голос диктора зазвенел от гордости, а бабушка заторопилась к иконам, чиркая спичками:
– Запамятовала, прости хосподи, – колеблющийся огонек лампадки осветил сумрачные лики святых в красном углу.
«Отвечая на призыв партии, многие наши земляки выехали на освоение целинных и залежных земель Казахстана и Сибири. Их доблестный труд помог стране…», – ахнув дверью так, что зазвенела посуда на полках, вошел радостный возбужденный дед.
– Мать, Борьку в сарай пора переводить, работать мешает. А у меня заказ срочный: рамы оконные, двери. Проживем, едрена корень.
«Вьется дорога длинная, здравствуй, земля целинная, здравствуй, простор широкий, весну и молодость встречай свою!..», – оглушительно громко запел репродуктор, регулируемый чуткой Ванькиной рукой.
– А ну, выключи немедля! – взбеленилась бабушка, – не видишь, лампада горит? Праздник божий, а он радиво слушать уселся.
– Вот уеду от вас на целину, будете знать, – обиженно прогундосил Ванька в наступившей тишине и, сделав рожу, показал иконам язык в отместку. Хотя ему и страшновато стало от такой смелости.
– И