Сегодня, в преддверии предстоящих изменений в жизни, он решил как-то осмыслить свое нынешнее состояние, и дать ему определение. Он уже довольно давно, как ему казалось, научился быть честным и с окружающими и с самим собой. Поэтому, или, если быть более точным, в том числе поэтому, свое состояние он определил как одиночество. Но его одиночество не было, ни мрачным, ни серым ни, даже, бесцветным, как о нем принято думать у большинства людей. Оно было и ярким и красочным, даже не смотря на то, что с определенного момента у него отпала необходимость зарабатывать на жизнь. Его одиночество было наполнено физическими упражнениями. По часу в день он занимался бегом и еще по часу – плаваньем. Раз в неделю он, также, в течение часа, делал упражнения для поддержания гибкости позвоночника, и подвижности суставов. Еще раз или два в неделю Веденеев выполнял силовые тренировки, без фанатизма, с учетом своего возраста, только так, чтобы поддерживать мышцы торса, не достаточно задействованные при беге и плавании, в тонусе. Он, отчасти, по необходимости, потому что жил не в России, отчасти, чтобы давать постоянную работу мозгу, занимался изучением английского языка. Веденеев руководствовался собственным пониманием того, что для эффективного противодействия неизбежной старости, упражнять мозг также необходимо как и тренировать тело. Поэтому, кроме изучения языка, он занимался рисованием, учился жонглировать, ну и читал, раньше, популярную литературу, сейчас все больше и больше книги по истории. Он научился получать удовольствие, как от процесса, так и от результата, поэтому его одиночество удовлетворяло бы его абсолютно, если бы не одна проблема. Это – удовлетворение сексуальных потребностей, которые, при таком образе жизни, не давали пока никакого намека на возрастное ослабление.
Стараясь не изменять собственной честности в общении с самим собой, он признавал, что чувство жалости и личное благородство являлись не единственными и, скорей всего не самыми главными, мотивами его участия в благоустройстве быта молодой и красивой женщины.
И сейчас, когда он, повернув для очередного вдоха голову направо, на фоне отеля увидел слегка искаженные плавательными очками силуэты женщины с девочкой, которая тут же сорвалась и понеслась в сторону детского аквапаркового комплекса, расположенного в дальнем конце бассейна, он почувствовал, что мотивы своих поступков определил более чем правильно.
Поведение девочки, которая к этому моменту, уже катилась с водяной горки, и отсутствие признаков обреченности в силуэте ее мамы, дали основание предполагать, что отчаянье, слава богу, покинуло их, и теперь они открыты для получения комплекса курортных удовольствий.
Так, эпизодами, во время поворота головы направо, наблюдая, в основном, за мамой, Веденеев решил, что у него есть достаточно оснований