Он чувствовал себя так, словно его предупредили о показательном полёте перед маршалом за двадцать минут до взлёта. Только и оставалось времени на саморегуляцию с помощью вбитых в годы учебы приёмов. Взглянул на Николь. Она так же поощрительно смотрела на него и вновь её взгляд его успокоил.
– Рад что не снёс себе задний бампер? – спросила она и в её голосе Джефу почудилась насмешка.
Размышления вынуждали Джефа делать над собой жёсткое усилие: полусонное состояние причудливо швыряло его сознание от мысли к мысли, спутывая нить рассуждений, и иногда он раздумывал, какая цепочка умозаключений привела его к какому-то сформировавшемуся образу.
Покосился на Николь и снова напрягся, чтобы угадать, почему насмешка, но всё же ответил, принуждённо посмеиваясь:
– А то!
Спросить у неё: подойдет подарок или нет? Глаза её были тревожащими. Он не мог понять: она явно чего-то боялась. Его? Вряд ли. Она тогда не пришла бы в "башню", а ведь она пришла туда, именно к нему, возложив тем самым на него заботу о ней!, не стала бы ничего о себе рассказывать. А может, этот страх появился недавно, от каких-то его слов или действий? Опасение бросило в жар, заставив сразу проснуться. Да нет, вроде бы. Выражение глаз у неё сейчас такое же, как было и в зале ожидания на вокзале, и в "башне", и только потом, в кафе, растаяло. Что, второй круг? Но Николь молчала.
Джеф медленно выкрутил руль, повернул и вскоре, миновав каменную невысокую ограду, въехал в широкие ворота, подгоняя машину к крыльцу.
– Всё правильно, – сказала словно сама себе Николь.
Он понял это как попытку извинится за всё причинённые неудобства – подъезд к ним, в самом деле, не идеальный. И – принял. Всё, что было связано с Николь, какими бы сложностями не обрастало, казалось ему совершенно естественным.
Дом был погружён во тьму. Светились только два окна на втором этаже в правом крыле и три высоких окна внизу – явно гостиная. Джеф откинул на спинку голову, хотелось закрыть глаза и, не шевелясь, наслаждаться осознанием проделанной работы. Он медленно отстегнул ремни, выбрался в предутреннюю свежесть. Сразу же его охватил озноб после уютного тепла кабины и полусонной расслабленности. У входной двери на крыльце на миг угадался красный глазок сигареты.
– Неужели они спят? – удивилась Николь, выходя из машины с помощью Джефа и он почувствовал, что её рука подрагивает в его ладони. Тоже замерзла?
– Вряд ли. Кто тогда стоит на крыльце? – спокойно сказал он, захлопывая дверцу.
– Папа конечно, – уныло пояснила Николь.
Тёмная фигура спустилась к ним, говоря:
– Конечно.