– О! Так глумиться над курицей! – сказал Стив.– Гарри, у тебя слишком близко семьсот двенадцатый и три тысячи триста сороковой.
Гарри сразу вызвал семьсот двенадцатый борт для поправки курса. Стив оглянулся на Джефа. Тот, нагнувшись к микрофону, разговаривал с воздухом, судя по сосредоточенному лицу. Николь, сидя немного правее за его спиной, заинтересовано наблюдала за работой других диспетчеров.
– Джеф. Я что, пропустил нечто интересное? – засмеялся Стив, возвращаясь на своё место поближе к вожделенному телефону. – Вам уточнить, зачем это я болтаюсь за вашими спинами? Или опустим, в ожидании ужина, чтобы не портить аппетит?
– Стив. Лучше молчи, – посоветовал Джеф, не отвлекаясь. Он передавал сводку погоды, которую Николь уже слышала сегодня столько раз, что запомнила наизусть. Джеф, наверное, тоже, но странно – он всё время считывал её со сводки метеоцентра.
Конец сообщения у него получился другим – нижняя кромка облаков поднялась до ста тридцати метров. Николь снова оглядела диспетчеров: они интересно общались между собой. Все не отрываясь от экранов, все серьёзные, как сфинксы. Они даже шутили такими строгими голосами, что она не сразу понимала: где же тут шутка?
– Как же я молча сделаю заказ? – озадачился Стив. – Кстати, а кто платит-то, Джеф? Благородная складчина, конечно?
– Стив. Профинансирую твои чревоугоднические поползновения. – проинформировал Джеф, усмехнувшись. – Ты у нас доползаешь до телефона редко, – Он вынул из ящика стола перед собой серый плотный лист с каким-то текстом и цифрами и взглянул на него, сразу убрав обратно. Снова вернувшись к монитору. Сказал, подчеркнуто вежливо:
– Слышу. Время двадцать три ноль одна. Понял. Следуйте.
– Ого! – обрадовался Стив. – Тогда я возьму курицу.Адам. Возьми уАлександра семнадцатый АА
– Стив. Не понял, курица на всех? – спросил Дик.
Джеф некоторое время молчал, потому что был явно занят. Потом уронил:
– Для Адама две, как самому худому.
– Медведь ты, одно слово, – покачал головой Стив. – Что с тебя возьмешь? Николь, что тебе заказать?
– Курицу, – сообщила Николь.
Ей казалось уже, что она провела здесь очень много времени. Деловитое спокойствие "башни" давало ей смутное чувство удовольствия, смешанного с восхищением. Без спешки, со слаженностью давно сработавшегося коллектива, диспетчеры делали своё дело. Никакой суеты, никаких воплей волнения, хоть и видно было, что происходящее в воздухе не оставляет их равнодушными. Николь была захвачена этой деятельностью, вся поглощена атмосферой управления движением в воздухе.
Она прежде никогда не задумывалась, каким образом работает аэропорт, как трудно провести самолёт от одной точки до другой. Ей работа диспетчера представлялась просто словесным сопровождением полёта, чем-то вроде радионовостей. Ее