Первое место за стихотворение о Ленине я по заслугам разделил с отличницей, которая рискнула и осилила «Ленин и печник» Твардовского. Оно было ещё длиннее моего. Ну и прочитала с чувством. Молодец!
Папа очень любил Расула Гамзатовича Гамзатова. И стихи, и прозу. Особенно почитал биографическую книгу «Мой Дагестан» и песню «Журавли». А я из его богатого наследия (разумеется, кроме «Горцев у Ленина») помню лишь такое:
Нам эту мудрость завещали предки:
Нельзя откинуться на спинку табуретки!
Переход в пятый класс ознаменовал собой иное качество жизни. Младшая школа закончена. Уже не мальчики, но мужи. В смысле, повзрослели в одночасье. Много предметов – много учителей. И целая гора учебников! Складывать портфель стало куда сложнее. Писать разрешалось чернильными авторучками. У меня была хорошая. Удивитесь, – китайская, отец подарил. Такие ручки очень ценились. Писали тонко, не пачкали и не текли, как прочие. Если кому интересно, шариковые появились значительно позже. Да и то, пользоваться ими в школе долгое время почему-то не разрешали.
Новое понятие – «классный руководитель». У нас им стала преподаватель русского языка и литературы Екатерина Романовна Долбик. Очень славная женщина и прекрасный учитель. Прежде была классной у моего брата, к которому относилась на удивление хорошо (в отличие от большинства других учителей, кому выпало счастье братца обучать).
На переменке подошли ко мне две подружки-отличницы и, глядя ясными глазами, доверчиво спросили: «Что такое – проститутка?». Оказалось, одну из них так назвал второгодник Сергей. А пояснить не удосужился. Почему девочки решили, что именно я непременно должен это знать, – ума не приложу. Наверное, внушал доверие.
Я смутно догадывался, что это значит. Но до конца уверен не был. Потому дал им совет спросить у Екатерины Романовны. Мол, она как учитель русского языка точно должна знать. Я-то думал, что удачно выкрутился из этой стрёмной ситуации. Но девочкам моя идея показалась здравой и они крепко озадачили нашу классную. «Кто вам такое сказал?» – «А вот, Игорь сказал». И показали на меня. Учительница посмотрела ТАКИМ взглядом, что я был готов сквозь землю провалиться. Каким-то, что ли, удивлённым, и одновременно встревоженным. Второго в её глазах было, пожалуй, больше. Что им ответила – не знаю. Мне же не сказала ничего.
Получил в дневник запись: «Писал на парте!». Да не писал я на парте! Совсем не так было. Тогда только-только прошёл по экранам французский «Фантомас» с Де Фюнесом и Жаном Маре. Ну и подъезды всех домов были «фантомасами» расписаны. В чужом классе, куда нас зачем-то привели, я увидел на парте «автограф» следующего содержания: «Плювал на вас! Я – Фантомас!». Такую вопиющую безграмотность