Летняя ночь для двух одиноких сердец. Василий Васильевич Пряхин

лет выдалбливали, кусочек за кусочком, гранит моего молчания, моей отстраненности.

      Безуспешно.

      Я не могла – но хотела! – стать другой. Потому что я такая. Такой и примите.

      Не приняли и ничего не сказали.

      Приемные родители отстранились от меня – дали свободу. Полную свободу, подарившую крылья, с помощью которых я упорхнула ввысь. Летала, летала. Не ведая, что пути обратного нет и не будет. От этой истины крылья вспыхнули, обожглась душа. Почерствела. Скукожилась. Неполноценность нависла черной тучей, закрыла солнце – свет. Я снова потеряла Богов. Я потеряла путь, себя, мир. Я замкнулась еще больше, загнав себя в болото. В котором вязла, увязала.

      А потом меня толкнули в школе.

      Прогноз врачей был неутешителен. Перелом позвоночника в шейном отделе с частичным повреждением спинного мозга. Была на волоске от смерти, говорили мне врачи, повезло.

      Повезло.

      Бог миловал.

      Правда, тараторили они, повреждения настолько серьезны, что встать с постели уже не получится. 99 процентов, что до конца своих дней мне лежать и не двигаться, быть овощем.

      Я не кричала, не плакала, не истерила. Просто я не поверила врачам и улыбнулась им и приемным родителям. Мария не выдержала, разревелась, убежала, пошатываясь из стороны в сторону. Владимир стоически держался. Настоящий мужчина. Смелый и гордый. Любила его по-своему. По-особому. Только вот он не почувствовал. Не прочувствовал.

      – Дочь, ты как?

      Я кивнула. Это значило, что все хорошо.

      – Не сдавайся.

      – Не сдамся.

      Он поцеловал меня в лоб и ушел. Надолго ушел. Убежал от меня. Бросил вместе с Марией.