– Нет, не помешали, доктор, – сказала молодая и миловидная девушка со светлыми густыми волосами до плеч. Ей было двадцать семь лет.
Мисс Лора сидела на аккуратно заправленной кровати, пила чай и внимательно смотрела на вошедшего мужчину.
– Я – директор этой лечебницы. А вы – мисс Лора, правильно я понимаю?
– Да, – кивнула маленькой головкой миниатюрная леди.
– Мне сообщил доктор Стенли, что вчера утром вы видели мужчину в палате Эриха Бэля…
– Видела. Он был ростом, как вы. Может быть, немного худее вас.
– Стрижка?
– Не лысый, но и не волосатый. Наверное, волосы немного длиннее, чем у вас.
– Что делал мужчина в комнате?
Девушка сделала глоток вкусного черного чая с медом.
– Он смотрел в открытое окно, его голова была наклонена вниз.
– В его руке была сигарета? Может быть, он делал затяжку, глядя в окно?
– Нет, такого не видела. Мужчина вроде бы не курил. Просто смотрел вниз. Мне это показалось странным, но мало что в этом здании может показаться не странным, правда, доктор?
– Вы абсолютно правы. Может, вам бросились в глаза еще какие-то детали? Вы что-нибудь еще заметили, что могли бы вспомнить со временем? Нет?
– Нет, директор. Я ничего больше не видела.
– А когда возвращались из уборной, вы заглянули в эту палату снова?
– Заглянула.
– И что вы увидели?
– Ничего, – спокойно ответила девушка и предложила директору присесть на стул напротив нее. Но он отказался.
– Как – ничего? Мужчина в черной ветровке по-прежнему стоял у окна?
– Нет, его там уже не было. Комната Эриха была пуста.
– А вы были знакомы с Эрихом?
– Да, – девушка улыбнулась. – Он ухаживал за мной, даже дарил мне цветы, но я его отвергла.
– Ммм. Что-то еще? Любовные письма? Тайные встречи?
– Нет, – теперь уже девушка засмеялась от смущения. Это крохотное создание было поистине прелестно и очаровательно. И если бы директор был нормальным человеком, а не предавался тишине, то, возможно, он влюбился бы в эту особу и заходил к ней по несколько раз в день.
Но он знал истинную причину болезни этой миленькой пациентки. И понимал, почему она могла отвергнуть молодого и меланхоличного Казанову Эриха Бэля, для которого, возможно, весь мир был безвкусным, кроме нее одной.
– Некоторые доктора писали письма, санитары, а Эрих не писал. Нет, – сказала девушка.
– Вы в наших краях – птица красивая? – почему-то вдруг спросил директор.
– Это вы мне скажите, – произнесла девушка, пристально глядя в глаза мужчине, от которого пахло безразличием и холодом.
Перед ней стоял не мужчина, а некий снеговик.
– У вас хорошо пахнет в комнате. В основном, после сна в комнатах пациентов воздух тяжелый, испорченный.
– Я