Уже пошел третий месяц с тех пор, как полк был в рейде, а Пожидаев так и продолжал готовить один на 300 человек. Все его попытки, найти себе подсобника, потерпели фиаско. Он, несколько раз подходил к зампотылу, прося хоть кого нибуть себе в помощь, но в ответ только слышал: «Хорошо. Я понял. Скоро будет. Потерпи немного», и тут можно вспомнить другого классика: «Да только воз и ныне там». Тяжелый, ежедневный, физический труд без выходных и проходных; отсутствие нормального сна: три-четыре, максимум пять часов в день; плюс, частое злоупотребление, по ночам с разведчиками чарса и браги, подточили силы Сереги…
Ночью, они «неслабо» посидели с разведкой, нажравшись бражки, шлифанув ее хорошим Пакистанским чарсом, и теперь, Сергей, слабо соображая, что происходит вокруг, пытался приготовить обед. Еще пару недель назад, после такой посиделки, он легко бы прыгал по варочному цеху, но теперь, его «моторесурс» был на исходе: все плыло в глазах, и голова совершенно отказывалась работать. Завтрак, каким-то чудом прошел, хотя он смутно помнил, как он его готовил, да и он, если честно, не пытался этого делать. Раз никакой офицер «не подъехал с предъявами», значит, все прошло нормально.
Вот так, пошатываясь, он шарахался между пятисотлитровыми котлами, смотря мутными газами на наряд по столовой, что то ему говоря, и одновременно мечтая: «Эх, загаситься бы где нибуть, и проспать суток двое-трое, кряду, не вставая». В его мечты о сне, непрерывно вмешивался свист предохранительного клапана, который истошно шипел и свистел, выпуская струю пара вверх, сбрасывая избыточное давление, кипящего внутри котла, горохового супа.
«Ладно, сейчас дорежу картошку, тогда открою котел, и ты заткнёшься», – мысленно, заговорил Серый с клапаном. «Под давлением быстрее свариться горох, если что. Свисти, хоть засвестись, меня этим не прошибешь», – продолжал он свой диалог, хотя, свистящая железка, вряд ли читала его мысли, и поэтому, не обращая внимания на его аргументы, продолжала выть на весь варочный цех.
Дорезав картофель, и слив воду, с пятидесятилитровой кастрюли, Пожидаев потащил ее волком, по полу, к свистящему котлу. Став на бетонный приступок, он начал снимать запоры с крышки, намереваясь забросить картофель в суп, и при этом продолжил прерванный «разговор»:
«Ну что, все воешь? – спросил он клапан, и не дожидаясь ответа, добавил. – Ну-ну, ваша песенка спета. Сейчас будет фокус-покус: раз, два, три – закрой свой рот», – и в этот момент, Сергей, открывает последний запор…
Сплошной туман в голове у Пожидаева, застлал в его разуме элементарную вещь, которую он знал как «Отче наш»: когда кипит гороховый суп в котле – то, необходимо, выключить пар, и минут пять, лить холодную воду, на крышку котла, для охлаждения ее, и только тогда, можно, осторожно, открывать. Горох, при варке, имеет свойство повышенного пенообразования, в следствии чего, наружу стремиться вырваться не только пар, но и кипящая вода…
Тяжелая крышка,