– Это ведь твой натуральный цвет волос? – вдруг спросил Дерек и поднял руку, касаясь пряди над его ухом. – Вот сейчас тебя надо снимать. Самый выигрышный свет и ракурс.
– Осталось только получить роль лесного эльфа или похищенного каким-нибудь Робин Гудом принца, – улыбнулся Алеф. Он едва удержался, чтобы не потянуться за рукой Дерека. Даже мимолетное и лишенное сексуального подтекста прикосновение пустило по телу волну мурашек.
– Эльфа? – скептически выгнул бровь Дерек. – Это вряд ли. У тебя такая характерная "блядинка" в глазах, что даже на кастинг не позовут. Если только это не какой-нибудь очень нестандартный эльф, который одновременно и герой-любовник.
– Вот так и разбиваются детские мечты, – притворно-горестно выдохнул Алеф. – Мечтаешь быть остроухим и с луком в руках, а получаешься в кожаной куртке и с кольтом за пазухой.
Интересно, а не из-за этой ли самой блядинки Дерек выбрал именно его на роль Джоша?
– По мне так хуже, когда наоборот, – Дерек закинул руку за голову. – Тем более, если поработать над собой, у тебя получится быть универсалом.
– То есть, ты допускаешь, что я натяну лосинчики и шапочку с колокольчиком? – рассмеялся Алеф. – Работать надо собой еще ого-го как надо, – сказал уже серьезно. И сейчас он вовсе не нарывался на комплимент, мол, ты уже и так крут как вареное яйцо. Актер учится всю жизнь, стоит только остановиться, и тебя не будут приглашать. А съемки рядом с Дереком показали, что еще очень многого Алеф не умеет. Например, играть гей-сцены – по сценарию, без вынужденной импровизации.
– Допускаю, – кивнул Дерек. – И допускаю, что из тебя выйдет актер первого эшелона. При условии, что не зазвездишься и продолжишь учиться. И научишься либо вживаться в роль полностью, либо подстраивать эмоции под обстоятельства – как у нас с тобой вышло. Черта с два ты был Джошем, но вышло хорошо.
– Я им вообще не был, – Алеф перевернулся на живот и уставился на колышущиеся внизу деревья. – Если честно, я и сценарий-то почти забыл, – признался не слишком охотно. – Все мысли были о том, что ты меня сейчас или убьешь, или трахнешь прямо там, под камерами.
Но зато на фоне этого съемочного дня все остальное кажется простым и понятным. И предстоящая сцена ссоры Центуриона с Джошем, и разрыв, и последующая встреча в бою по разные стороны, и внезапное осознание, что никто никого не предавал, а просто в банде крыса, и все дальнейшее, что засунули в сценарий. Конечно, сцены были сложные, характерные, но Алеф знал, что справится. С эмоциями – тщательно скрываемыми, прорывающимися только во взгляд или наоборот напоказ, фонтаном на зрителя – у него всегда получалось отлично. Смех, слезы, ярость, сожаление, боль – все выходило как бы само собой, почти искренне. Линда говорила, что за ним уже закрепилась слава "легкого" актера, и это наверняка немало повлияло на решение