Не взорвался бы дюар,
Не начался бы пожар,
А еще словеса —
Упаси небеса!
Люда – смех, смех, смех.
Люда – грех, грех, грех.
Кому смех, кому грех,
Кому ух, кому эх!
Вскоре она вышла замуж за молодого дипломата и уехала в Китай.
Вспоминаю, как отмечали юбилей Ребиндера на Ученом совете в Институте физической химии АН СССР. Б.В. Дерягин, тогда член-корреспондент, позже академик, закончил свою речь обращением в зал: «Пусть все, кому Петр Александрович ни разу не помог в чем-либо, останутся сидеть, а те, кто хоть раз воспользовался его помощью, встанут». Весь зал встал. А было в зале не меньше 250 человек. К сожалению, доброжелательностью Ребиндера беззастенчиво пользовались люди, которые в последующем его предавали.
За всем, что требовала его страстная натура, успеть было невозможно. Он всегда опаздывал, и это стало притчей во языцех, когда заходил разговор о Ребиндере. Слабость эта многими осуждалась очень резко и вредила ему. Однако, все признавали его научный авторитет. Сейчас, спустя 30 лет после его смерти, влияние этой неординарной личности на развитие коллоидной химии, которую он рассматривал широко как основу формирования и свойств материалов, невозможно переоценить. Он питал идеями всех, щедро делился мыслями, не думал, что кто-то у него их украдет, а такое бывало. Научная щедрость была ему свойственна, можно считать, что она была его потребностью. Под его влиянием возникли научные школы коллоид-ников на Украине, в Узбекистане, в Казахстане, Белоруссии. Мировое сообщество коллоидников признавало его лидерство. На конгрессе по ПАВ (поверхностно-активные вещества) в Испании в 1968 году Ребиндеру в знак признания его вклада в развитие науки предоставили право прочитать основополагающий доклад. По регламенту на доклад отводилось 45 минут, он говорил полтора часа. Блистательный по форме доклад был настолько глубоким и содержательным, что председательствующий даже не пытался прервать Ребиндера.
Александр Наумович Фрумкин
Академик, директор Института электрохимии Академии наук
Известный физикохимик С.Я. Пшежецкий, рассказывая о своих встречах с учеными, произнес: «Фрумкин – это премьер-министр, по основательности, манере держаться, по всему». Я к тому времени достаточно часто общался с Александром Наумовичем и уважительность, прозвучавшая в этих словах, была мне приятна. Однако, Фрумкин все же был не премьер-министром, а выдающимся ученым, основателем современной электрохимии, которого позже будут относить к ученым-классикам. Его личность не могла бы уместиться