Адир остался совсем один.
И все из-за этого короля.
Пока король смотрел на него в замешательстве, один из принцев вышел вперед, закрывая жалкую фигуру Тарика от Адира.
– Я наследный принц Зуфар. Если вы пришли, чтобы выразить свое последнее уважение королеве Намани, а также выразить свою преданность королю Тарику… – Слова Зуфара были наполнены обидой, и Адир нахмурился. – Тогда считайте, что они приняты.
Адир стиснул зубы.
– Я правящий шейх племен Даваб и Пешани. Мы – независимые племена, ваше высочество, – произнес он с предельной язвительностью. – Я не признаю вашу власть или власть вашего короля над нашими племенами. Мы живем по-своему.
В глазах принца Зуфара мелькнуло восхищение, однако оно быстро ушло. Адир задался вопросом, уж не желает ли Зуфар восстановить родственные связи.
– Сейчас личное время траура королевской семьи. Если вы пришли не для того, чтобы выразить свое уважение, зачем вы просите моего отца об аудиенции?
Общение с человеком, у которого было все, чего лишили Адира, походило на натирание открытой раны песком.
– Я прошу аудиенции у короля, а не у вас.
В глазах Зуфара сверкнуло удовольствие.
– Мой отец оплакивает смерть своей королевы.
«Смерть королевы, а не смерть моей матери», – подумал Адир.
Адир кивнул принцу Малаку и принцессе Галиле. Он сочувствовал им вопреки своим намерениям.
– Вы бы позволили мне открыть шкаф, полный скелетов, перед вашим младшим братом и сестрой? – произнес он сладким голосом.
Зуфар побледнел, но выражение его лица осталось надменным.
– Угрозы ни к чему не приведут, шейх Адир.
– Ладно. Я твой… Я сын королевы Намани.
Заявление, которое он неоднократно повторял сам себе, было встречено холодным молчанием. Принцесса ахнула, а принц Малак нахмурился.
К враждебности в глазах Зуфара прибавилось неверие и обида.
Адир шагнул в сторону, чтобы взглянуть на короля Тарика. Старик испытующе уставился на него, словно мог увидеть свою любимую жену. Адир нахмурился.
– Сын Намани? Но…
– Не отрицайте этого, ваше величество. Судя по вашим глазам, вы обо всем догадались.
Зуфар напрягся:
– Отец?
Но король Тарик не мог отвести взгляд от Адира:
– Ты сын Намани? Ребенок, которого она…
– Новорожденный, которого вы выгнали в пустыню. Ребенок, которого вы лишили собственной матери.
– Ты наш брат? – вмешалась принцесса Галила. – Как это возможно?
– Намани… У нее был роман… – Король Тарик заикался.
– Она влюбилась в другого мужчину и была наказана за это, – резко произнес Адир.
Король скривился.
– А чего ты хочешь, шейх Адир? – холодно спросил принц Зуфар.
– Я хочу того, чего хотела для меня моя мать.
– Откуда ты знаешь, что хотела королева Намани, если ты никогда с ней не встречался? – мягко сказала принцесса Галила.
– Она была вынуждена меня бросить, но она не отказалась от меня.
Принц Малак, который спокойно наблюдал за происходящим, встал рядом с отцом.
– Что значит – она не отказалась от тебя? – Он язвительно рассмеялся. – Что дала тебе королева? Почему ты говоришь о ней так, будто ты ее знаешь?
Малак оглядел брата и сестру, и Адир нахмурился. Он что-то не предусмотрел. Они не набросились на него, защищая память своей матери. На их лицах читался только страх.
– Я ее знал. Она поддерживала со мной связь. Многие годы она писала мне письма, побуждала меня возвыситься в этом мире. Она говорила, что я ей дорог. Она говорила мне о моем месте в этом мире. Каждый год в мой день рождения она писала мне письма и следила за тем, чтобы они дошли до меня. В этих письмах она рассказывала мне, кто я такой.
– Она тебе писала? Королева?
– Своей собственной рукой.
– Чего ты хочешь, шейх Адир? Почему ты здесь?
Адир уставился на принца Зуфара, преисполняясь решимости:
– Я хочу, чтобы король признал меня сыном королевы Намани. Я хочу, чтобы весь мир знал, что я королевский наследник. Мне нужно мое законное место в родословной Халии.
– Нет, – отрезал Зуфар. – Все это спровоцирует скандал.
Он взглянул на своего отца. Несмотря ни на что, Адир пожалел старого короля. Было ясно, что он всем сердцем оплакивает свою королеву.
– Мой отец окажется посмешищем для всей страны, если станет известно твое происхождение. Она… – Зуфар умолк. – Я не позволю ее эгоистичным поступкам опозорить нашу семью сейчас, даже после ее смерти. Она причинила нам достаточно