Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера. Эндрю Ллойд Уэббер

потребностей, попутно проталкивая что-то другое. Таким образом, когда вы прощупаете почву, вы сможете притвориться скромнягой и сказать, что все это не стоит того. Этот способ также поможет вам не сгореть от стыда в тех 99 процентов случаев, когда никто не клюнет на вашу замаскированную приманку. Я написал Сефтону письмо с вопросом, не собирается ли он восстановить музей поп-реликвий и помочь найти для него помещение. Время показало, что это была хорошая идея, кроме того, что я был совершенно бесполезен в ее исполнении. К письму я приложил пластинку с «Иосифом» и пару отзывов. Два дня спустя я получил ответ с просьбой позвонить ему и договориться о встрече.

      Мы встретились в его офисе на Чарльз-стрит в Мейфэре. На встрече присутствовал еще один мужчина, за все время не проронивший ни слова. Представили его как советника по вопросам шоу-бизнеса. Его звали Дэвид Ланд. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была единственная встреча, на которой Дэвид молчал. Все прошло, как я рассчитывал. Никто не был заинтересован в моем музее поп-культуры. Но что это за история с «Иосифом»? Советнику Сефтона было поручено разузнать побольше, и ему понравился этот проект. А кто такой Тим Райс, который написал слова? Я представил нас так, что Тим был ключевым сотрудником у Норри Парамора, а я работал над несколькими мюзиклами, предназначенными для показа в Вест-Энде. Сефтон спросил, могу ли я встретиться с ними еще раз через пару дней.

      Простите за мою перевернутую метафору, но на следующей неделе золотая птичка сама порхнула в клетку. Сефтон предложил мне менеджерский контракт с гарантированным в течение трех лет доходом и возможностью его продления на десять лет. 2000 фунтов в год с ежегодным повышением на 500 фунтов в качестве аванса против комиссии в 25 процентов со всех наших доходов. Это была огромная комиссия, но 2000 фунтов в год были целой кучей денег в то время (примерно, как 320000 фунтов сейчас). Более того, не было никаких ограничений относительного того, что я мог писать. Дэвид Ланд в тот раз оказался более разговорчивым, он сказал: «Мальчик мой, это серьезные деньги, от которых ты не можешь отказаться».

      Было только одно условие. Тим тоже должен был подписать контракт. Меня не нужно было убеждать. Этот контракт обеспечил бы мне три года надежного дохода и доказал бы моей семье, что я не зря бросил Оксфорд. Но как убедить Тима бросить его по-видимому многообещающее сотрудничество с Норри Парамором? Задача была не из простых. Тим бы не из любителей рисковать. Но как будто я этого не знал.

      10

      «Был ли Бог на стороне Иуды Искариота?»

      Конечно, Тима пришлось долго убеждать. В конце концов он был старше меня больше, чем на три года, и эта несуществующая сейчас разница тогда казалась пропастью, и мысли о будущем давили на него еще сильнее, чем на меня. Тим признает, что никогда не был таким страстным поклонником мюзиклов, как я, и мысль о том, чтобы бросить надежную работу во всемогущей в то время индустрии звукозаписи, казалась мучительной. Я верю, что Тим даже пытался убедить Норри взять