– Но так Заринка же твоя лупит ее постоянно! Что девочке остается делать? Сносу ей нет! А дети твои орут, как резаные, потому что все в мать и отца. В кого им быть тихими?
– Варида, молчала бы ты лучше! Не была бы ты моей соседкой, за твой острый язык, давно бы тебе встряску устроил. Заринка – моя жена, и ей можно лупить Марию столько, сколько ей вздумается и сколько та заслужит. Если та плохо справляется с детьми, то за что ее по голове гладить?
– Ой, испугалась я безмозглого пьянчугу! Да как можно с твоими оголтелыми балбесами справиться бедной девочке, если они по росту уже вот-вот догонят ее? Я еще, когда роды у твоей Заринки принимала, сразу видела, что все вырастут разбойниками, крови попьют немало. Это они еще пока маленькие, но меня не обманешь, я сразу вижу, кто станет порядочным человеком, а кто бесчестным. Пожалей ребенка, она же без матери осталась!
– Это хорошо, что ее мать, потаскуха, померла, дурного примера меньше. И Марию надо чаще бить, чтоб такой же не выросла! Так, где она? Я знаю, что она к тебе постоянно таскается?
С ужасом я увидел, как этот огромный, кроваво-багрянистый мужик повернул голову и уставился на лавку, в то самое место, где пряталась девочка, пытаясь слиться с ветхим тряпьем.
– Ага, вот ты где, поганка! – гаркнул он и рванул ее за тонкую руку.
Девочка с надрывом, как пластмассовая кукла, пролетела расстояние до мужика и, не доставая до пола ногами, повисла на своем плечике. Ее большие серые глаза тоскливо посмотрели на меня, и, беспомощно волочась, она исчезла в дверном проеме.
В комнате повис тошнотворный запах табака и перебродившего кислого вина.
Некоторое время Варида, нервно жестикулируя, ходила по комнате, возмущалась, поминала мужика всяческими бранными словами, и будто забыла о нашем присутствии, потом, чуть успокоившись, снова потребовала рассказать, зачем мы приехали.
– В доме мальчика случилась беда, – вздохнув, снова начал раскрасневшийся Ладо, вытирая пот со лба. Объяснять – оказалось не так то и просто.
Когда Ладо закончил историю, Варида, шумно дыша, как большой паровой котел, выпучила на нас большие черные глаза, которые и без того были выпученными.
– Вы думаете, что в них вселился бес? – спросила она.
– Если бесы существуют, то…
– Бесы существуют, – категорично отрезала женщина. – Дело другое, что я ими не занимаюсь. Бесовщина – это слишком серьезное и тяжелое дело. Такая простая бабка, как я, вам ничем не поможет.
Я и Ладо беспомощно посмотрели друг на друга: неужели весь наш путь был напрасен. Ладо предпринял еще одну попытку, но Варида снова наотрез отказалась принимать участие.
– Но я останусь сиротой, – воскликнул я, – пожалуйста, помогите! Я больше не знаю к кому обратиться! Мы ехали к вам, потому что вы наша последняя надежда! Прошу, пожалуйста, просто посмотрите на дом, может, вы подскажите, что делать дальше? У меня нет денег,