– Извини, неточность перевода. Как бы сказать. Какое у вас самое опасно и какое самое милое безвредное животное. Так вот, милые – это ваши тираны, а опасные – представители моего вида. Так понятней?
Чешир задумался на минуту. Видимо придя к известному только ему одному выводу кивнул. Больше своим мыслям, чем соглашаясь с моими рассуждениями.
– Понятней. Тогда возникает вопрос, как вы сами себя не уничтожили?
– Кто-бы знал. Может мелкие междуусобные войны время от времени, остужают горячие головы. – я стоял и рассматривал стог, пытаясь найти крупный, но не опасный фрагмент этой треклятой кечи.
– На вас, нападает другой вид?
– Нет. Мы воюем только между собой. Государство на государство.
– Последняя фраза мне не понятна.
– Это у вас один правитель на всю планету, у нас вся суша поделена на части – государства, и в каждом, правит свой правитель. Стало правителю скучно или жадность разыгралась, и он поднимает народ на войну с другим правителем.
– У нас вообще-то, не один правитель, вся планета поделена на зоны влияния, но у нас договариваются, а не воюют друг с другом. Конечно иногда приходится усмирять несогласных, но до войны не доходит. Давай прекратим эту тему. Это неприятно. Надо идти к профессору.
Обратно шли молча. Чешир в своих мыслях, я в своих. Из кучи листьев я крайне осторожно достал короткий обрубок широкого листа и теперь, на ходу, рассматривал его. При ближайшем рассмотрение выяснилось, что зубцы на краю подвижны и действуют заедино, словно держатся на одной нитке, один ряд одна нить, другой – другая. Выходит, если напороться на такой листик, тебе даже дёргаться не надо, итак разделают в фарш. Перед входом я переда листок Чеширу.
Чешир с лёгкостью ориентировался в здание. Отсчитывал двери что ли.
– Профессор Харчи разрешите войти?
– Проходите оба.
Мы вошли. Профессор указал на кресло куда я и уселся.
– Чешир, пристегни его. Реакция может быть неадекватной.
Чешир набрал на пульте комбинацию и меня буквально спеленали тканью с головы до ног прижимая к креслу. Остались свободными, только лицо и кисти рук. Ткань затвердела, создавая подобие корсета на всё тело. Как я понял, эта рептилия миндальничать со мной не собиралась. Правильно, кто я такой для него, просто объект для изучения, вот и всё. Профессор пододвинул к моим глазам аппарат похожий на тот, что применяют при проверке зрения и в нашем мире, только с зажимами для век. Внутри включился свет и начал слепить меня.
– Расширь зрачки.
– Мы такого не умеем, они работают автоматически.
– Плохо. Очень плохо. Это, затруднит работу.
Поскольку мне приходилось, при устройстве на работу проходить похожую процедуру, и я был абсолютно спокоен, и поэтому спросил:
– И чего интересного, профессор Харчи, вы хотите разглядеть у меня в самом глазу. – видеть я его естественно не мог, но зато хорошо слышал, как тот вздохнул. Свет погас и аппарат отъехал в сторону.
– Для